Астрид Линдгрен - Пиппи Длинныйчулок садится на корабль

— Мне кажется, нам здесь лучше, чем было Робинзону, — сказал Томми.

— Да уж, если нам еще удастся раздобыть на обед свежей рыбы, то Робинзон посинеет от зависти, — ответила Пиппи.

— Фу, — не согласился Томми, — не люблю рыбу.

— И я тоже не люблю, — добавила Анника.

Но Пиппи срезала длинную, тонкую ветку, привязала к одному ее концу шнурок, смастерила из булавки крючок, нацепила на него кусочек булки и уселась на большой камень у самого берега.

— Сейчас поглядим, — сказала она.

— А кого ты ловишь? — спросил Томми.

— Каракатицу, — ответила Пиппи. — Это вкуснятина, какой не сыщешь.

Она сидела целый час, но каракатица не клевала. Подплыл один окунь, понюхал булку, но Пиппи быстро отдернула крючок.

— Нет уж, спасибо, мой мальчик, — сказала она. — Раз я сказала «каракатица», значит, будет каракатица. А тебе нечего примазываться.

Немного погодя она бросила удочку в озеро.

— Вам повезло, — заявила она. — Нечего делать, видно, придется жарить оладьи на сале. Каракатица что-то сегодня кочевряжится.

Томми и Анника были очень довольны. Вода блестела, переливалась на солнце и манила их.

— Давайте купаться, — предложил Томми.

Пиппи и Анника согласились. Вода была довольно холодная. Томми опустил большой палец ноги в воду, Анника сделала то же самое. Но каждый из них быстро отдернул ногу.

— А я придумала кое-что! — воскликнула Пиппи.

У самого берега лежал крошечный скалистый островок, на котором росло дерево. Ветви дерева свисали над водой. Пиппи забралась на дерево и привязала к ветке веревку.

— Смотрите, как надо, ясно вам?

Она ухватилась за веревку, раскачалась в воздухе и плюхнулась в воду.

— Вот так можно сразу окунуться! — крикнула она, вынырнув.

Томми с Анникой сначала побаивались, но это было так соблазнительно, что они решили попробовать. А после первого раза никак не могли остановиться. Потому что это было еще приятнее, чем казалось со стороны. Господин Нильссон тоже захотел с ними играть. Он спустился вниз по веревке, но за секунду до того, как плюхнуться в воду, со страшной быстротой вскарабкался наверх. И это он повторял каждый раз, хотя дети кричали, что он трус. Потом Пиппи придумала кататься на обломке доски со скалы в воду. Это тоже было здорово, потому что, когда доска шлепалась в воду, брызги летели во все стороны.

— Что же, по-вашему, этот Робинзон тоже съезжал на доске в воду? — спросила Пиппи, стоя наверху и готовясь съехать вниз.

— Вроде нет, в книжке про это не написано.

— Так я и думала. И вообще его кораблекрушение просто ерунда какая-то. Что он там делал целыми днями? Может, вышивал крестиком? Берегись! Я покатила!

Пиппи заскользила вниз, а ее рыжие косички мотались из стороны в сторону.

Потом дети решили обследовать хорошенько необитаемый остров. Они втроем взгромоздились на лошадь, и она послушно потрусила вперед. Она скакала вверх и вниз по горушкам, через густой кустарник, сквозь частый ельник, по болоту, по маленьким лужайкам, усеянным полевыми цветами. Пиппи держала пистолет наготове и время от времени стреляла, а лошадь в испуге делала отчаянные прыжки.

— Вон там упал лев, — радостно сообщала Пиппи.

Или:

— Ну вот, этот людоед съел свою последнюю картофелину!

— По-моему, этот остров должен стать нашим навсегда, — сказал Томми, когда они возвратились в свой лагерь и Пиппи принялась жарить оладьи.

Пиппи и Анника согласились с ним.

Дымящиеся оладьи прямо с огня были просто объедение. У ребят не было ни тарелок, ни вилок, ни ножей, и Анника спросила:

— А можно нам есть руками?

— По мне, делайте как хотите, — ответила Пиппи, — но сама я по старой привычке буду есть ртом.

— Не надо, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — сказала Анника.

Она взяла маленькой ручкой оладышек и с наслаждением запихала его в рот.

И вот снова наступил вечер. Костер погас. Тесно прижавшись друг к другу, с лицами, перепачканными жиром, лежали дети, укутанные одеялами. В щель палатки светила большая звезда. Шум океана мирно усыплял их.

— Сегодня нам надо отправляться домой, — жалобно сказал Томми на следующее утро.

— До чего противно, — подхватила Анника. — Я хотела бы остаться здесь на все лето. Но сегодня мама с папой возвращаются домой.

После завтрака Томми пошел прогуляться по берегу. И вдруг он громко взвыл:

— Лодка! Она исчезла!

Анника была сама не своя от ужаса. Как же они выберутся отсюда? Ясное дело, ей хотелось бы жить на острове все лето. Но совсем другое дело, когда знаешь, что нельзя попасть домой. И как расстроится бедная мама, когда увидит, что ее дети исчезли! При мысли об этом у Анники на глазах выступили слезы.