Евгениос Тривизас - Последний чёрный кот

— Мне пора идти...

— Ладно. Заходи на неделе, если хочешь. Надеюсь, к тому времени у меня всё уже получится.

Он продолжал внимательно изучать свой хвост, а я потихоньку вылез из подвала на улицу.

А хотел бы я изменить свой цвет, если бы это было возможно? — спрашивал я себя, шатаясь по переулкам незнакомого района. И если бы удалось побелеть, это был бы по-прежнему я, или уже кто-то другой?

Когда я проходил по саду с увитыми виноградом беседками, малыш, писавший в железный горшок, увидел меня и неистово заверещал во всё горло, подпрыгивая и обрызгивая всё вокруг:

— Мама! Мама-а-а-а! Чёлная коска! Чёлная коска!

Помянутая мама в цветастом халате с засученными рукавами развешивала на верёвке кофточки и слюнявчики. Услышав вопли своего чада, она обернулась, заметила меня, и корзина с бельём выскользнула у неё из рук.

— О боже! — закричала она, меняясь в лице. — Помогите! Убивают! Чёрная кошка!

С грохотом распахнулось окно, за ним другое. Из десятков окон смотрели на меня люди — кто с ненавистью, кто с испугом, а кто с отвращением. Какая-то старушка в страхе перекрестилась.

— Лови её! — издал клич мужчина в пижаме, поливавший из шланга дорожки перед домом.

— Лови её! — эхом прозвучал голос цирюльника, выбежавшего из парикмахерской с бритвой в руках. Следом за ним выскочил клиент с пеной на щеках и раскрытым складным ножом в руке. Двое стариков, игравших в нарды в кофейне за углом, тоже бросились за мной, угрожающе потрясая своими палками.

Я пустился наутёк по узким улочкам, с трудом огибая столбы, врезаясь в детские коляски, проскальзывая в ногах у домохозяек, которые возвращались с рынка, нагруженные овощами. Из окон, с балконов, с веранд в меня швыряли ботинки, босоножки, туфли, тапочки и сандалии. Если б у меня было время собрать всё это, я смог бы открыть обувную лавку.

В конце концов я запрыгнул в сад с вьющимися растениями, забрался на террасу и через полуоткрытую дверь проник в прачечную. Здесь я перевёл дух и огляделся. В глубине комнаты, под окном с потрескавшимися стёклами, я приметил перевёрнутое деревянное корыто, которое опиралось одной стороной на низкую мраморную скамеечку. Я залез под корыто, оно пахло стиральным мылом. И тогда я их увидел — эти синие глаза. Они блестели в полумраке как драгоценные камни. Похоже, в этом месте спряталась ещё одна кошка. Где-то я уже встречал эти синие глаза... А потом я увидел у неё на шее розовую бархатную ленточку с серебряным колокольчиком — и сразу всё понял.

— Агата! — мяукнул я.

Она меня тоже узнала.

— И ты скрываешься?

— К несчастью. А впрочем, и к счастью, раз я встретил тебя.

— За тобой гонятся?

— Ещё как!

— Кто бы мог подумать, что мы встретимся в прачечной под корытом, спасаясь бегством...

Мы разговорились. Мне так нужно было излить кому-то душу! Мы говорили обо всём на свете. Я узнал, что Глория вышла замуж за Расмина. В день свадьбы гостей угощали креветочными крокетами, а молодой паре преподнесли гору дорогих подарков.

— Знаешь, что им подарила госпожа Парлавида? — спросила Агата.

— Что?

— Клубок золотой шерсти. Чтобы они с ним играли.

— Ты всё ещё любишь его? — спросил я.

— Кого?

— Сама знаешь. Расмина.

— Уже нет, — ответила она не раздумывая. — Он всегда был избалованным и капризным. Сплошные прихоти. Сколько я проторчала у него под окнами — он ни разу не снизошёл до того, чтобы заговорить со мной. А если горничная приносила ему завтрак хотя бы на пять минут позже, он нарочно писал на свою подушку и заставлял её за ним убирать.

— Ты теперь любишь другого кота?

— Нет.

Я поколебался немного, но всё-таки спросил:

— А смогла бы ты полюбить меня?

— Может, и смогла бы...

В её голосе слышалась теплота, а бархатные глаза таинственно блестели. Вдалеке слышались звонкие голоса девчушек, игравших в классики на дороге. Солнечный луч упал в мыльную лужицу, и все семь цветов радуги улыбнулись нам. Я почувствовал сладкую дрожь и укусил Агату за ушко. Она потёрлась своей мордочкой о мою. Мы заснули под корытом, крепко прижавшись друг к дружке и бормоча убаюкивающие нежности.

Когда мы проснулись, шёл мелкий нудный дождик. Капли ритмично стучали по пыльным стёклам.

— Агата! — мурлыкнул я.

Она нежно на меня посмотрела. И как по мановению волшебной палочки, всё переменилось: положение уже не казалось безвыходным. Теперь кто-то любит меня, заботится обо мне и разделяет со мной все страхи и надежды. Теперь мы вместе. А вместе мы сумеем справиться с опасностями, найдём способ выжить.