Иосиф Ликстанов - Первое имя

— Под этим помостом шахтенка… — пробормотал Паня.

— Грибами пахнет… — Вадик втянул носом воздух. — Помнишь, бабушка Уля Дружина здесь горох садила и всем ребятам позволяла пробовать. Вкусный был горох…

— Тебе только бы на горох облизываться!

Не обращая внимания на потрескиванье черенка лопаты, Паня поддел бревно и с трудом отвалил его в сторону. Из широкой черной щели, образовавшейся в бревенчатом накате, пахнуло сырым холодом.

Мальчики стали на колени и заглянули в шахтенку.

— Совсем темно, — шепнул Вадик. — Теперь нужна техника, правда?

— Дай фонарик и веревку…

В одну минуту Паня привязал конец бельевого шнура к кожаной петле фонарика и щелкнул выключателем. Лампочка за толстым выпуклым стеклом загорелась.

— Ты командуй, а я буду спускать фонарик, потому что технику достал я, — поставил условие Вадик.

Фонарик, покачиваясь, окунулся в густую темноту.

— Спускай медленнее! — приказал Паня.

— Угу… Ничего не видно… Пустая порода…

— Думаешь, малахит сразу тебе под землей лежит!

Все ниже спускается фонарик, все нетерпеливее вглядывается Паня в закругленные борта шахтенки, выплывающие из темноты. А что он видит? Глину, я только глину, — крепкую, красновато-бурую, иссеченную ударами горняцкого кайла. Из глины выступили гладкие темные наросты. Это куски железной руды. Чем дальше, тем их больше, а малахита все не видно.

— Скоро шнур кончится, — сказал Вадик. — А где твой малахит, интересно знать, если ты геолог?

— Стой, Вадька, стой! — вскрикнул Паня.

— Что?.. — вздрогнул Вадик.

В свете фонарика мелькнула зелень… Да, яркая зелень!.. Впрочем, может быть, это померещилось.

— Подними! — приказал Паня так резко, что Вадик дернул шнур — фонарик завертелся, и снова луч света на миг выхватил из темноты что-то зеленое.

Паня чуть не задохнулся от волнения:

— Вадька, там малахит! Честное слово, малахит! Опусти фонарик… Почему он вертится? Дай веревку, если сам ничего не умеешь.

— Возьми… Где твоя рука?

— Вот…

— Ай!.. Ты почему не взял?

— А ты зачем отпустил, когда я еще не взял?

Кончено, фонарик, только что качавшийся между бортами шахтенки, скрылся из глаз. Он не разбился, так как упал с небольшой высоты, и теперь, лежа под выпуклостью борта, освещал влажную глину.

— Безручь, сорвал поиск! Тю-тю твоя знаменитая техника!.. Так тебе и нужно! — Подняв голову, Паня увидел слезы, ползущие по круглым щекам Вадика, и поморщился: — Сам виноват, да еще и плачет. Поплачь — дам калач, рёва…

— Да-а, рёва… — всхлипнул Вадик. — Тебе малахит нужен, а папин фонарик тю-тю… Папа сразу догадается, что я фонарик взял, и выдерет меня.

— Когда он тебя драл, чудак?

— Никогда… А теперь очень просто, потому что… Он уже давно обещает «уточнить каши отношения с помощью ремня» за то, что трогаю его вещи. — И Вадик жалобно улыбнулся.

Это решило дело. Паня пожалел товарища и почувствовал свою ответственность: ведь он воспользовался фонариком и, следовательно, отвечал за эту вещь. Кроме того, Вадик так беспомощно вытирал слезы, что противно было смотреть. И, наконец, надо же было выяснить, что именно зеленеет в борту шахтенки.

— Чего ты раскис? Будем меры принимать, — отрывисто проговорил Паня.

— Какие там меры!.. — вздохнул Вадик.

— Такие, что я спущусь под землю, достану фонарик… и малахит.

Слезы на глазах Вадика мгновенно высохли.

Одну из веревок, позаимствованных у дворника многоквартирного дома, Паня сложил вдвое и навязал узлы на равном расстоянии один от другого. Над каждым узлом образовалось как бы веревочное стремя. Вдевая ноги в эти стремена или цепляясь за узлы, можно было спуститься под землю и вновь выбраться из шахтенки.

— Порядок, граждане! — пробормотал Паня.

Первой петлей этой самодельной лестницы он обхватил черенок лопаты, убрал еще два бревна, положил лопату поперек щели, а веревочную лестницу опустил под землю.

— Опять-таки порядок! — похвалил он себя, заглянул в шахтенку и почувствовал, что его решимость поколебалась. Все же в шахтенке было метров шесть-семь глубины.

— Страшно, Пань, правда? — соболезнующе спросил Вадик.

— Чего там страшно! Тоже горняк нашелся, страшно ему…

Опершись локтями о бревна, Паня нащупал ногами первый узел, зажал его ступнями и равнодушно сказал Вадику:

— Я пошел в гости к Хозяйке Медной горы, а ты лови букашек-таракашек для зоокабинета. Пока, плакса!

Свесив голову, Вадик с восхищением смотрел на своего мужественного друга. По равномерным подрагиваниям веревки можно было судить, что спуск в шахтенку совершается вполне благополучно.