Всеволод Нестайко - Волшебные очки

— Я бы этих рэкетиров! — сжал кулаки Ромка.

— У тебя есть кто-то конкретный на примете? — спросил я.

— Про конкретных папа ничего не говорил.

— Как же ты их ловить будешь, неконкретных?

— Поэтому я и хочу пойти в милицию, чтобы они меня сориентировали.

Я сообразил, что Ромка во что бы то ни стало хочет испробовать волшебные очки и его уже не остановишь. И я сказал:

— Ну, хорошо, идем в милицию. Только свои очки я оставлю дома.

— Боишься, что в милиции их отберут?

— Ничего я не боюсь. Просто зачем сразу таскать две пары…

— Может, и правда, — не стал препираться Ромка. Ему главное свои попробовать.

И мы пошли… Перед райотделом на стендах висели фотографии преступников, которых разыскивала милиция.

— О! Видишь! — воскликнул Ромка. — Можно даже не спрашивать, а просто посмотреть на них сквозь волшебные очки и начинать собственный поиск.

— Даже не думай! — сказал я. — Они все уже давно сбежали за границы Киева, а то и Украины. Не будешь же ты отправляться неизвестно куда.

— Ну, ты и фрукт! — рассердился Ромка. — Вместо того, чтобы помогать, только расхолаживаешь.

В райотдел заходить Ромка не спешил. Мы никогда не были в милиции, и, конечно, в животах у нас было холодновато. Ну вот, придем мы в милицию, и что мы скажем. «Хотим помочь вам искать преступников, потому что у нас есть волшебные очки». Нелепость! Нам скажут: «А покажите! Давайте сюда, мы проверим!» И все! Пропали очки!

Пока я всё это думал, из райотдела вышел дядечка в цивильном с мобильником возле уха. Мы услышали как он говорил:

— Солнышко! Я только что разговаривал с начальником уголовного розыска. Он говорит: «Дохлое дело! Раз никто дверь не ломал, через окно не влазил, разыскать будет невозможно». Я просто в отчаянии!…

— Айда за ним! Кажется, это то, что нужно! — тихо сказал Ромка.

И мы украдкой пошли за дядечкой. Тот говорил дальше:

— Но, кажется, солнышко, мне всё-таки повезло. Начальник уголовного розыска такой колоритный… Думаю, я его уговорю.

Дядечка убрал мобильник в карман и остановился у «зебры», то есть у перехода на другую сторону улицы. Оглянулся, ожидая, когда притормозят машины, пропуская его.

И тут увидел нас, потому что мы тоже остановились. Брови дядечки сразу подскочили вверх от радостного изумления, и он воскликнул:

— О! Безумство!… Мальчики! Привет! Вот именно вы мне и нужны!

Дядечка кинулся нам навстречу. Мы с Ромкой от неожиданности так и застыли на месте. А дядечка уже восклицал, внимательно разглядывая нас:

— Слушайте!.. Безумство!.. Да вы же вылитые мои герои! Именно такие мне и нужны! Идем быстрее ко мне!

— Куда? — переглянулись мы с Ромкою.

— Ко мне в мастерскую. Зарабатываете по пять гривен. Как минимум!

— А что нужно делать в мастерской? Что мастерить? — спросил Ромка.

— Может, мы и не сумеем… — сказал я.

— Сумеете-сумеете! — захохотал дядечка. — Не нужно вам будет ничего мастерить, ничего делать. Посидите немного на табуретке, вот и все.

— И за это по пятерке?! — удивились мы.

— Натурщикам все художники платят, а как же! — сказал дядечка.

— А вы художник? — спросил я.

— Художник. Георгий Васильевич. Иллюстрирую сейчас для издательства новую детскую повесть о приключениях двух школьников. Один черненький, другой рыжий. А как, кстати, вас звать?

Мы сказали.

— Сам Бог послал мне вас, дорогие Вася и Ромка! — воскликнул художник. — Я уже столько мальчишек пересмотрел, в школы специально ходил. Всё напрасно. А тут вы мне на улице попались!… Я беру пример с народного художника Украины Анатолия Дмитриевича Базилевича — без натуры не работаю. «Энеиду» Котляревского с рисунками Базилевича видели?

— О! У нас как раз есть! Супер! — обрадовался я. — Дедушка когда-то купил.

— Вот-вот! Правильно! Супер!

Мы подошли к высокому многоэтажному дому, сели в лифт и поднялись на последний этаж. Георгий Васильевич открыл двери, и мы вошли в мастерскую. Мастерская была просторная, с большими окнами. Возле одной из стен было возвышение, будто маленькая сцена. Напротив этого возвышения стоял мольберт с не дорисованной картиной — какие-то фигуры на берегу речки. Но не картина сразу привлекла наше внимание, а большой скелет, что стоял в углу мастерской. На голове скелета была широкополая шляпа с пером, а в зубах козацкая трубка.

— О! А это что?! — испугался Ромка.

— Не что, а кто! Кость Костевич. Мой помощник.

— А зачем он? — поинтересовался Ромка.

— Художники должны досконально знать анатомию. Костя Костевича подарил мне профессор, портрет которого я рисовал.