Федор Кандыба - Сестры Горские

Вернувшись, Рая бросила хмурый взгляд на стол, где еще вчера лежали чертежи, и взялась за книгу. Все отвлекало ее внимание: и хрюканье Эдуарда, с которым бегала во дворе Лена, и звуки рояля, на котором, воспользовавшись отсутствием старших, снова играли вдвоем Шура и Валя, и джаз-ксилофон на балконе, где маленькая Женя пыталась аккомпанировать пианистам на бутылках.

Часы показывали двадцать минут двенадцатого.

Если бы все было благополучно, Рая должна была бы уже подъезжать к городу, держа в руках… Да нет, лучше не вспоминать об этом!..

— Рая, ты вчера это искала?

Рая подняла глаза. Возле нее стояла Женя с ее портфелем в руках.

— Мои чертежи! — бросилась к ней Рая и, не веря своим глазам, выхватила портфель у Жени.

Да, это действительно были ее чертежи, все на месте, как она их положила.

— Где ты его взяла? — спросила она, ощупывая портфель дрожащими от радости руками.

— На балконе лежал. А ты говорила, что Архимед украл. Он хороший.

Но Рая уже не слушала ответа Жени. Она смотрела на часы. Было одиннадцать часов двадцать две минуты. До срока оставалось тридцать восемь минут.

В одиннадцать двадцать восемь идет ближайший поезд. Если она успеет добежать до станции за шесть минут, то сдаст чертежи своевременно. Институт находится возле самого вокзала, а этот поезд идет до города ровно полчаса.

Нельзя было терять ни секунды. Раздумывать о том, где были чертежи и как они нашлись, сейчас не приходилось. Рая стрем глав выскочила во двор и что было духу помчалась к станции, прижимая к груди портфель.

Подбегая к станции, она услышала гудок и увидела поезд, который вышел из леса и уже приближался к платформе. Отчаяние придало ей новые силы, и она помчалась еще быстрее, делая по крайней мере пятнадцать километров в час.

Но и пятнадцати километров оказалось недостаточно. Когда Рая выскочила на платформу, она увидела последний вагон, удалявшийся со скоростью вдвое большей.

Она опоздала. Снова все пропало! Обещание, данное Александру Ивановичу и профессору, она выполнить уже не сможет.

«Что же делать?» думала она, мрачно глядя вслед поезду. Следующий поезд будет только через сорок пять минут. Она опоздает на целый час, и профессор с радостью воспользуется случаем, чтобы оскандалить ее перед Александром Ивановичем, и, конечно, не преминет сказать, что она просто хвастунья и нахальная девочка, не выполняющая своих обещаний.

Нет, Рая не могла этого допустить. Не в ее привычках было сдаваться так легко. Она напряженно искала выхода.

Наконец она вспомнила: через пятнадцать минут должен пройти пассажирский поезд, который останавливается только на соседней станции, в двух километрах отсюда. Если она успеет за это время туда добежать, то опоздает в институт всего на десять минут. Это уже не будет иметь значения. За десять минут опоздания вряд ли кто-нибудь решится ее упрекнуть. В конце концов всегда можно сослаться на расхождение в часах.

И Рая снова побежала, на этот раз рядом с железнодорожной линией, по направлению к городу. Она даже не очень спешила: времени у нее было достаточно, и она берегла силы.

Но бежать рядом с линией было неудобно: мешал песок и мелкие камешки. Рая перешла на шоссе, которое проходило тут же, параллельно железной дороге, и уже радовалась своей победе, как вдруг с ужасом вспомнила, что ее сезонный билет на пассажирский поезд недействителен, а денег с собой она не взяла.

Штраф за проезд зайцем был, конечно, не очень страшен, но он задержал бы ее по крайней мере на целый час, так как у нее не было денег и дело закончилось бы составлением протокола.

«Ну что же делать? — с ужасом подумала Рая, растерянно остановившись среди дороги. — Как ни вертись, все равно придется опоздать на целый час. Итти пешком до города? На это уйдет целых два часа, если не больше…»

Ничего не знавшие о приключениях Раи, Валя и Шура продолжали играть на рояле. Им никто не мешал, так как профессор с женой еще утром уехали в город и сказали, что вернутся только к обеду.

Валя гордился ролью учителя и с удовольствием разучивал с Шурой песни Шуберта.

Музыканты были так увлечены, что забыли обо всем, и только настойчивый телефонный звонок вернул их к действительности. Когда время подошло к двенадцати, телефон начал звонить все чаще и чаще, то и дело отрывая их от рояля.

Это звонил профессор, которому нужно было срочно спросить о чем-то Валю.

— Слушаю, — взяла первой трубку Шура.