Когда Андреас позвонил, дверь открыл брат Клавдии — Конрад. Тот самый, который тогда попался на яблоках. Конрад сегодня праздновал день рождения — ему исполнилось шестнадцать. Снизу он — из-за брюк — казался тонким и хлипким, а сверху — из-за куртки — мощным здоровяком. Вид у него был необычайно веселый.
Для Андреаса это была не слишком приятная встреча. Он не раз кричал Конраду вслед, проезжая на велосипеде: «Воришка, куда яблоки девал?» Теперь, встретившись с ним лицом к лицу, Андреас испугался, что тот ему это припомнит.
Но Конрад, хлопнув Андреаса по плечу, радостно крикнул:
— Входи, старик! Входи! Входи, цыпленок! Вот — цыпленок пришел меня поздравить! А где у тебя цветочки?
В своем хмельном веселье Конрад был каким-то смешным и каким-то чересчур уж взрослым. Андреас смущенно сказал:
— Я хотел поговорить с Клавдией.
— Ах, так ты не ко мне? Чего же ради твоя мамочка тебя так вырядила? Иди, вот тут по лестнице! Коза там, наверху. Играет со своими желтолицыми.
Этот неожиданный братский прием ободрил Андреаса. Его робость и нерешительность как рукой сняло. Он даже набрался храбрости и сказал:
— Я знаю, где ее комната, можешь не покалывать.
Хотя еще ни разу здесь не был.
Конрад вернулся в комнату, из которой слышались ликующие голоса гостей. А Андреас пошел наверх по лестнице — один в незнакомом доме. Он вошел в такую же каморку, в какой жил сам. Он был так рад, что добрался до Клавдии! Но в комнате у нее было все совсем по-другому.
Тут стояла клетка с волнистыми попугайчиками, на кровати лежало зеленое шелковое покрывало, в уголке были рассажены куклы. Здесь было как-то очень мило, то ли из-за попугайчиков, то ли из-за этого зеленого покрывала, то ли из-за зеркальца на стене.
Клавдия стояла перед зеркалом в спущенных гольфах и в домашних туфлях — бархатная отделка на них вроде как трубочки с кремом. Но еще больше, чем эти трубочки, Андреаса поразили волосы Клавдии. Она начесала их на глаза и смотрела сквозь них, словно сквозь штору. А те волосы, которые остались сзади, были завязаны лептой и торчали вверх кроличьим хвостиком.
— Чудной у тебя вид, — сказал Андреас, остановившись в дверях.
— Ах… это ты? — сказала она еле слышно. Она отложила гребень и откинула волосы назад. Лицо у нее было зареванное. — А я думала, это Антье…
Андреасу не хотелось замечать, что она заревана. Он сказал, глядя в сторону:
— А я думал, ты играешь со своими желтолицыми.
— А что тебе, собственно, тут надо? — с досадой спросила Клавдия. — Кто тебя впустил?
— Твой брат. Он всегда такой?
— Противный он. Я вниз не сойду. Там все девчонки из его класса, а мне говорят «коза»… Дурехи!
Чтобы утешить Клавдию, Андреас сказал:
— Я бы тоже не пошел — у тебя тут такая красивая комната. Это твои?
— Домашние туфли? Это я сама выбрала.
— Да нет, попугаи. Они умеют говорить?
— Это волнистые попугайчики. Эти дураки называют их желтолицыми. А они даже целоваться умеют…
Андреас попробовал заглянуть Клавдии в глаза.
— Пусть они…
— Что пусть?
— Ну то, что ты сказала.
— Поцелуются?
— Угу.
— Только не теперь.
— Почему? Ведь никто не видит.
— Антье каждый день видит.
— Ну, пусть… Если они правда умеют, я тоже куплю себе таких.
— Сперва заплати за книгу.
— Из-за этого я и пришел. Я бы уже все собрал… А теперь все деньги получат пионеры… Если ты это сделаешь.
— Что сделаю? Чтобы они поцеловались?
— Да нет, ерунда какая! Если ты пойдешь в стройконтору.
— Это называется «Строительная контора».
— Вот я и говорю. На стройке можно собрать знаешь сколько бутылок! Если мы все туда пойдем, то сразу заработаем пятьсот марок и купим на эти деньги палатки.
— Палатки? А зачем?
— Ну, чтобы спать в них.
Клавдия была растеряна… Потом посмотрела на своего бывшего соседа по парте и рассмеялась. Андреас подумал, что она смеется над его носом, или, может, у него еще чего-нибудь не так?.. Ему стало стыдно, и он покраснел.
— Если ты не хочешь, — сказал он, — мы можем купить что-нибудь другое… Но только чтобы это было для всех.
— Да ты объясни мне, что я-то должна делать, — сказала Клавдия.
Андреас стал подробно объяснять ей, что придумали ребята.
Понемногу Клавдия начала верить в успех этого мероприятия. Да и как не поверить — Андреас прямо горел своей идеей! Только в одном она была с ним не согласна.
— Пятьсот марок нам все равно никогда не собрать. Ну разве мы можем найти больше тысячи бутылок?..
Читать дальше