Виктор Голявкин - Этот мальчик

— Ага, — сказал он. — Возьми с собой робота. Поиграешь дома. К моторчику приглядишься.

Я принёс робота домой и весь вечер гонял его по дому. Потом решил всё-таки заглянуть в его моторчик и приподнял ножиком спинку. Потом ещё чуть-чуть подцепил ножом. Вдруг раздался треск, все колёсики вылетели и железная пружинка ударила меня по носу.

Я испугался, что сломал чужую игрушку.

Смотреть на развороченный моторчик было печально. Но я не хотел обращаться к отцу за помощью. Он обязательно спросит про уроки, а мне сейчас не до них.

Я извинюсь перед мальчиком, раз так вышло. Я знаю: извинения хорошая вещь. Когда извиняешься, хвалят за вежливость.

— Извини, пожалуйста, — сказал я, когда пришёл к нему опять. — Он заглох…

— Я так и знал, — сказал он, — что ты внутрь полезешь. Ну ничего, сейчас я починю.

— Ты сам, что ли, будешь чинить? — удивился я.

— Оставайся, если хочешь, сделаем вместе.

В общем, он подогнал зубчатые колёсики одно к другому. Вставил пружинку на место. Поправил кремень, который искрит, когда колёсики крутятся. И прикрепил спинку. Потом завёл робота ключиком — сильно закрутил пружину. И эта пружина должна медленно раскручиваться и вертеть эти самые колёсики.

И робот опять зашагал.

Всё очень просто.

Я был рад, что игрушка исправна.

Но я был не рад, что простейший мотор не мог починить сам. Я был не рад, что всё равно не узнал, отчего всё двигается.

Уроки опять не выучил и получу новую двойку.

Вася, наверно, все выучил, ведь я ему совсем не мешал.

И вот опять сижу с ним рядом и молчу. Мне не о чем с ним разговаривать. Он ведь всё равно, мне кажется, ничего не сможет понять. Он же не думал всё это время про моторчики. А рассказывать пришлось бы долго.

Я сижу молчу и слушаю учителя. Хоть я и не сделал уроки, но мне всё понятно, что учитель рассказывает. Значит, моторчик в голове работает. Чувствую, умнее становлюсь.

Учитель смотрит на меня — вот-вот сейчас вызовет.

И вызывает.

И я всё совершенно правильно ему отвечаю. Мне кажется: это всё очень просто. Как будто я действительно вырос уже и теперь у меня будет всё по-другому.

И мне всё кругом нравится.

Только одно мне не нравится: я не спросил, как зовут знакомого мальчика. Всё время забывал спросить его имя.

И тут я подумал: имя у человека обыкновенное бывает Андрюша, Серёжа, Петя, Вася… Но он всё-таки необыкновенный мальчик.

И он мой друг. Вчера он мне сказал: «Приходи завтра».

Хороший день. Замечательный. Пять пятёрок наполучал. Никогда столько не было. Правда, не все поставили. Но я чувствую, что могли бы поставить. Удачный день — ничего не скажешь. Отличное настроение. С таким настроением я не могу вместе с Васей плестись по лестнице. Пусть он один плетётся, а я лучше на улице его подожду. И вылетаю из школы.

На улице дождь зачастил. Но наши ребята играют в футбол прямо под дождём. Я стою смотрю.

Сегодня мне и дождь нипочём, даже нравится. Смотрю, как ребята мяч гоняют прямо по лужам.

Сейчас Вася выйдет и я ему скажу: «Видал, как надо учиться!» Он обязательно спросит: «Чего?» Никогда сразу не понимает. А я ему объясню: «Думать, брат, надо. А ты всё уроки учишь, учишь, стараешься, как чёрт, а толку мало».

Вот я ему урок покажу.

И чего он там копается, столько времени не выходит. Стою жду и думаю: «Вот сейчас ему шапку на нос нахлобучу, будет он тогда „чего“ спрашивать. Совершенно неинтересно разговаривать с таким человеком. Но не одному же идти домой с таким прекрасным настроением. Надо обязательно с другом поделиться».

Вдруг мяч мне в лоб как даст!

Этот мокрый, грязный, холодный, тяжёлый, как булыжник, мяч, который ребята гоняли по всем лужам!

Какое безобразие! Что они там своих ворот не видят, что ли? С ума, что ли, сошли?

Я как заору:

— Вы что, не видите, куда бьёте!

— Да мы нечаянно, — говорят. — Хотели в ворота, а мяч в тебя полетел. А ты бы на ногу взял его, а ты бы отбил его, а ты бы в сторону отскочил, в конце концов, — чего ты тут стоишь, — говорят.

Я совсем рассвирепел, бегу на них драться.