Константин Курбатов - Волшебная гайка

— Подъемный кранчик бы нам, — вздохнул я и погладил холодную тумбу. — Мы бы сразу…

И тут я увидел, как у Юрика вытянулось лицо, и оглянулся. По улице собственной персоной катил кран. Самый настоящий самоходный кран. Он вывернул из-за угла и, покачивая стрелой, которая лежала над кабиной, полз в нашу сторону.

Я бросился наперерез машине. Шофер погрозил мне сквозь стекло кулаком. С губ шофера слетали какие-то слова.

— Дяденька! — заорал я. — Товарищ!

Кран обдал меня горячим дыханием солярки и прогрохотал мимо. Он ехал медленно. Вот он почти остановился и стал разворачиваться.

Он нацеливался стрелой в ворота, над которыми висела надпись: «Берегись автомобиля!» От ворот тянулся высокий кирпичный забор. Кран ловко нырнул в ворота и исчез за забором.

— Вперед! — махнул я рукой Юрику.

На просторном, буром от масляных пятен дворе не росло ни травинки. У грузовиков возились люди. Кран прополз мимо грузовиков, клюнул стрелой и остановился.

Из кабины вылез толстый дядя в берете. На его свирепом лице колыхались круглые щеки.

Я никогда не встречал толстых шоферов. Я почему-то думал, что все они худые. А у этого еще было такое злое лицо, словно он только что с кем-то подрался. Но я, конечно, не перетрусил. Я только сразу сообразил, что нам с этим дядей не столковаться.

Он сам узнал меня и прогудел:

— Что, Брамапутра, жить надоело?

Голос у него звучал, как из погреба. Я подумал, что если бы нам такого завуча, то он бы живо навел в школе дисциплинку. И еще бы из него получился отличный пират. На глаз — черную повязку, за пояс — кинжал, и готовый рыцарь морских просторов.

— Посадить бы тебя на денек за баранку, Брамапутра несчастная, — гудел толстый рыцарь, — тогда бы не стал кидаться под колеса!

Почему я Брамапутра, да еще несчастная, я не понял. Про Брамапутру я уже где-то слышал, — кажется, на уроке истории. Вроде была такая примадонна при дворе какого-то Людовика.

Если бы не Юрик, который стоял за моей спиной, я бы, конечно, плюнул и ушел. Но я знал Юрика. Юрик завтра же ляпнет в школе про Брамапутру. И не со зла, а так, от низкого уровня развития. Поэтому я подумал и сказал:

— К вашему сведенью, я при Людовике не служил и в примадоннах не ходил.

— Чего, чего? — удивился свирепый рыцарь. — В каких примадоннах?

— Которые Брамапутры, — пояснил я.

Он грузно опустился на подножку машины и спросил:

— А по географии у тебя что?

— Четверка, — сказал я.

Он качнул головой.

— И в школе, выходит, приписочки. Я бы так двойку вкатил. Определенно. Брамапутра, она же в Индии протекает и в Пакистане.

Мне показалось, что лицо у него не такое уж свирепое. Больше даже добродушное. И маленькие глазки смотрели насмешливо и по-свойски. Но после Брамапутры меня не очень тянуло на беседу. Поэтому, когда он спросил, что мы вообще тут делаем, из-за моей спины вылез осмелевший Юрик и пробормотал:

— Нам бы тумбы вытащить. А без крана никак. Они здесь рядом, через дорогу.

— Какие тумбы?

Я вмешался и объяснил какие.

Он прищурил правый глаз и определил:

— Пятнадцать суток. Не меньше.

— Тащить? — удивились мы.

— Нет, сидеть, — сказал он. — За мелкое хулиганство.

Но я все же правильно разглядел, что он добрый. Он отвел нас в угол двора и указал на кучу лома.

— Подойдет?

— Еще бы! — обрадовался я. — А здесь сколько?

— Килограмм триста будет.

— Да? А нам полторы тонны нужно.

— Во Брамапутра, — прогудел он. — Аппетитик у вас что надо.

— Так это ж не нам. Это ж народному хозяйству. Для народного хозяйства он обещал чего-нибудь придумать.

И он не подвел. Через два дня мое звено покрыло все рекорды и выскочило на первое место по школе. В разбитый автобус с надписью по бортам «Тех. помощь» мы перетаскали кучу лома. Свирепый рыцарь сел за руль грузовика, взял нас на буксир и доставил во двор школы.

Обшарпанный, проржавевший, с выбитыми стеклами и спущенными шинами автобус казался мне красавцем. Он стоял на вытоптанных грядках, которые весной мы так и не успели вскопать.

Народу набежало, как в цирк. Галдели, точно на базаре.

— А почему «тех» помощь, а не «этих»? — орал один. Кто-то вопил:

— Даешь автобусы!

Ева Семеновна протискалась сквозь толпу и положила мне на плечо руку.

— Молодчина, Олег, — сказала она. — Видите, ребята, как поступают настоящие пионеры, которым дорога честь школы.

Ветерок шевелил красивую Евину челку. Меня распирала гордость, оттого что я такой сознательный и враз переплюнул Стаса.