Юрий Томин - Витька Мураш - победитель всех

Батон заерзал на лавке и захихикал.

— Ты что скажешь, Мелков? — спросил Иван Сергеевич.

— Лучше всего назвать «Евдокимыч», — ответил Батон. — Тогда Евдокимыч нам все сделает за неделю. Вы знаете, сколько он лодок построил?

— Да ты у нас дипломат, — усмехнулся Иван Сергеевич. — А ты, Стукалов, что скажешь?

— Можно «Мечта», — сказал Колька.

Я посмотрел на Кольку и засмеялся безжалостным смехом.

— Ты что, Мурашов? — спросил Иван Сергеевич.

— Он знает — что.

И тут я увидел, что Колька краснеет. Раньше я никогда такого не замечал, а может, он краснеть научился только в этом году. Щеки и шея у него стали будто их свеклой натерли.

— Мурашов, — сказал Иван Сергеевич. — Между прочим, твоего предложения никто пока не слышал.

— Тут и думать нечего — «Катамаран»!

Это у меня само вырвалось, потому что я случайно взглянул на плакат и еще раз подумал, что девушка жутко похожа на Наташу.

— Не так и плохо, — согласился Иван Сергеевич. — Давайте сделаем это слово паролем. Все приказы и поручения под паролем «катамаран» выполняются безоговорочно и в первую очередь. Согласны?

— Гут, — сказал Батон. — Зер гут [8] Очень хорошо (нем.) , Иван Сергеевич.

Директор засмеялся.

— А тройка, Мелков, у тебя все равно условная. Давайте, морячки, в честь такого события уху сварим из ваших окуней. Идет?

— Зер-зер гут! — заорал Батон.

— Тогда — за дело. Желудев — за водой, Стукалов — лук чистить, Кудрова — картошку, я плиту затоплю, а Мурашов рыбу выпотрошит.

— Иван Сергеевич, не люблю я потрошить, — сказал я. — Давайте я что-нибудь другое сделаю.

— Катамаран! — отозвался директор.

— Ну и пожалуйста, — сказал я и пошел за рыбой.

Рыба висела на заборе в подсачке. Возле нее уже собрались кошки со всего поселка. Они терлись о забор, выгибали спины и мурлыкали.

Я шуганул кошек, вывалил рыбу на траву и крикнул:

— Иван Сергеевич, где кастрюля?

— Возьми на кухне.

— Катамаран! — заорал я.

И через полминуты сам директор нашей школы принес мне кастрюлю.

Иван Сергеевич посоветовал нам про клуб помалкивать и вообще держать все в секрете. Я спросил его: — А зачем?

— Чтобы побольше ребят собрать.

— Если они знать не будут, так и не придут, — сказал я.

— Все как раз наоборот, Мурашов.

И точно. Когда у нас около школы объявление висело про кружок баянистов, то ни один человек не пришел записываться. А сейчас без всякого объявления нас только и спрашивали:

— Какой там у вас еще клуб?

— Вы чего строить собираетесь?

— Правда, что вы с аквалангом будете плавать?

И всякие другие глупости. Но точно никто ничего не знал.

На эти вопросы я только рычал:

— Катамар-р-ран!

Батон хихикал, и по его виду было понятно, что он что-то знает.

Колька, как всегда, молчал.

Но все-таки мне не понятно, откуда они узнали. Могла, конечно, Наташка распустить язык, а мог и Илларион рассказать девчонкам.

Нашим девчонкам Илларион все больше нравился. Наверное у них уже очередь установилась, чтобы с ним поговорить. Одна только Наташка фыркала и говорила, что он противный. И все почему-то мне про это сообщала. А мне все равно, кто там ей нравится или не нравится. Я сказал:

— У тебя все противные, потому что ты сама вредная.

— Я вредная?! — возмутилась Наташка. — А может, мне совсем другой человек нравится!

— Вот и иди к этому человеку, — сказал я.

— А вот ты не знаешь, как его зовут.

— А мне неинтересно.

— А ты угадай.

— И не подумаю.

— Ну, на какую букву?

— На букву «ы», — сказал я.

— Дурак! — обиделась Наташка.

А я засмеялся, потому что она разозлилась, а мне хоть бы что.

Место для лагеря мы выбрали в бухточке, недалеко от дома директора. Там весь берег зарос молодыми соснами, домов не видно, а видно только море и острова.

Мы решили никому не говорить, пока не поставим палатки. Нам хотелось, чтобы ребята увидели все готовенькое и заплакали бы от зависти.

Но ведь глаза никому не закроешь. Все видели, что мы готовим колышки и носим на берег сено.

Первым сообразил Умник.

— Лагерь строите? — спросил он.

— Скоро узнаешь.

— Я и так знаю. Колья — для палаток, а сено — под палатки. Только где вы палатки возьмете?

— Раз ты все знаешь, то догадайся.

— Школа купила? Тогда почему вы одни работаете?

— Работать любим, — сказал я.

— Нет, Мураш, — ответил Умник, — это ты для себя стараешься. Не могу только понять, откуда у тебя палатка.