Владислав Крапивин - Семь фунтов брамсельного ветра

Но улица вильнула и уперлась… в никуда! То есть в крутую заснеженную насыпь. Что это? Дамба против весеннего разлива Таволги? Или просто груда земли, которую навалили, когда сносили старые кварталы? У нас в разных местах города было немало таких мест. Городские власти одно время принялись расчищать места для новых строек, но сил и денег хватило только, чтобы срыть деревянные дома и огороды. Развалины и груды мусора годами лежали в окружении оживленных улиц, покрывались чертополохом и кленовой порослью. Вроде того пустыря, где любили бывать мы с Лоськой…

Здесь, у насыпи, светил еще один фонарь, и в его лучах с крутого склона съезжали на фанерках трое мальчишек, по виду первоклассники. Они были молчаливые и пыхтящие. Потому что съехать-то секундное дело, а забираться наверх — ого какая работа: кряхтишь, срываешься. Я постеснялась карабкаться на глазах у них (скажут: такая лошадь, а туда же…) И спросить дорогу к центру постеснялась. С независимым видом свернула, пошла скрипучей тропинкой вдоль насыпи (мамочка, а зябко-то до чего!) И опять оказалась на темной безлюдной улице. Оглянулась. Ну, что за деревня! Может, это уже не наш город, а какое-то другое пространство? Вроде тех виртуальных миров, про которые любит говорить брат…

Даже не верится, что где-то недалеко большие дома, яркие витрины, рекламы, площадь с толпой вокруг высоченной сияющей елки. Елка в эти вечера все еще сверкает огнями и аттракционы работают во всю, хотя каникулы кончились.

…Они как-то стремительно промчались, эти каникулы. Дни промелькали и провертелись, как огни на каруселях, что рядом с елкой.

Мы ходили туда, на площадь, почти каждый день. Если не было денег на горки и карусели, просто так бродили в толпе, смотрели, как вертятся, качаются и скользят по ледяным спиралям другие. Радовались коротким бурным фейерверкам, которые часто вспыхивали по краям площади. Томчик, когда начиналась пальба и вспышки, вздрагивал и незаметно прижимался ко мне, но терпел.

Мама рассказывала, что, когда она была школьницей, все новогодние развлечения у городской елки были доступны для каждого, без билетов. А сейчас много не покатаешься, если в карманах пусто. Особенно на ледяных «американских горках». Билет на них стоил аж пятьдесят рублей! Однажды мы по всем карманам наскребли бумажки и пятаки-монетки и набрали эти полсотни. Купили билет и со смехом разыграли его в «морскую лотерею» (с выбрасыванием растопыренных пальцев).

Билет достался Томчику!

Все стали виновато смотреть в сторону. Ясно же, что не очень храбрый Томчик забоится лезть на верхотуру и со свистом нестись оттуда по ледяным спиралям. Конечно, это не настоящие «американские горы», поменьше и без «мертвых петель», но все-таки… Надо было как-то искать деликатный выход.

— Томчик, тебе же нельзя! — нашлась Люка. — Мама говорила, что у тебя слабый этот… вестибулярный аппарат и частые головокружения!

Но Томчик, оказывается, не боялся! Он возмутился. Сообщил, что его вестибулярный аппарат (этот термин он выговорил без запинки) в полнейшем порядке, пусть Лючка не фантазирует. А если ему не хотят отдать выигранный билет, то это совершенно бессовестно и он пойдет домой.

Томчика наперебой успокоили и радостной толпой проводили ко входу на «посадочную площадку». Но могучая контролерша в тулупе непререкаемо заявила, что детей до двенадцати лет на этот аттракцион без взрослых не пускают. Напрасно Томчик звонким от отчаяния голосом врал, что ему уже «давно двенадцать!»

— Отойди мальчик, не мешай проходу…

С высоченных ледяных хитросплетений летели вопли восторга и страха. Томчик обиженно мигал. Мы стали оглядываться: как найти для Томчика взрослого партнера — подобрее и понадежнее на вид?

— Вон ваш учитель! — вдруг обрадовался Лоська.

— Дмитрий Витальевич, здравствуйте, — возликовали мы все.

Наш географ был с девушкой лет семнадцати, симпатичной такой, в белой пушистой шапке и в шубке с меховой оторочкой — ну прямо снегурочка. Он сказал, что это его двоюродная сестра, приехала на каникулы из Омска.

— Увидела эту верхотуру и тащит на нее меня, поскольку одна… гм… опасается.

— Ничуть не опасаюсь, просто вдвоем веселее!

Конечно же мы уговорили их прихватить Томчика!

— Пошли, племянничек, — сказал Дмитрий Витальевич. — Буду держать тебя в охапке, чтобы ты не усвистал куда-нибудь в соответствии с центробежными законами… — А сестре объяснил: — Я осенью в телеспектакле играл дядюшку этого отважного юноши…