Владислав Крапивин - Семь фунтов брамсельного ветра

Илья двигался навстречу не один, а с той самой девицей. Бодро обрадовался.

— О, привет, мучача и мучачо! Далеко собрались?

— Гуляем. Вы тоже? — светски осведомилась я.

— Мы были на оргсобрании в универе… Это Таня. Таня, это моя сестра Евгения.

— Мы знакомы, — сказала она и поулыбалась. Я тоже.

— А это будущий Капабланка Всеволод, я говорил… Дружище Всеволод, я беседовал о тебе с местным шахматным лидером, он просит, чтобы ты записал для него несколько своих партий.

Лоська набычился:

— Я не умею…

— Вот досада, я не учел… Ладно, позже встретимся, поговорим…

Мы распрощались. Лоська проводил меня до дома, выпросил копию «Фрегата «Виолы» («У тебя же есть пока библиотечная») и отправился постигать корабельную премудрость. А я поморщилась и легла. Нога опять болела, правда слабее, чем утром… Ну и пусть болит! Все равно в душе была сплошная улыбка — широченная такая, во весь рот.

Ввалился Илья с пачкой учебников под мышкой. Уронил их на стол.

— Груз философии, — сказала я.

— Ох, не говори. И это лишь малая часть…

— Слушай, братец, ты можешь хотя бы при своих девицах не называть меня мучачей?

— А что такого?.. Ладно, исправлюсь. Просто я сегодня замотанный и недальновидный. С Лоськой тоже ляп выдал. Не сообразил, что он не знает шахматной теории.

— Он занимался в кружке, да, видно, мало… Иль, а ты не обиделся, что он в твоем костюме?

Илья пальцем поправил очки (очень похоже на Пашку).

— Я и не обратил внимания… То есть, обратил, но подумал, что просто похожий. Мало ли таких продают для пацанят.

— Это твой…

— Ну и ладно. Чего ему лежать без пользы?.. Женька, я помираю от голода!

— Сейчас разогрею суп и макароны… Постой-ка! — Я дотянулась до книги «Алые паруса». — Вчера Лоська надел твой наряд и нашел в кармане таинственную записку. Вот эту…

— Смотри-ка ты… — осторожно заулыбался Илья. Взял бумагу, сел со мной рядом. — Это мы с папой играли в отгадки. Он меня поддразнивал, говорил, что никогда не разгадаю его компьютерный пароль.

— Разгадал?

— Нет. Сразу не смог, потом стало не до того… Папа говорил: в пароле зашифровано имя из трех букв. Оно одинаковое у трех человек — у знаменитого артиста, у какого-то доктора и у морского капитана. Видишь, я сокращенно записал: ар… до… кап.

— Может быть, Кук?

— Если бы так просто… А разве есть известные артисты и врачи с таким именем?

— Не знаю. Надо посмотреть в энциклопедиях…

Илья погладил бумагу.

— Теперь не все ли равно… А листок ты сбереги на память.

— Он всегда в этой книге.

Итак, от всей корабельной коллекции у меня остались две монетки. Одна для себя, одна… не знаю для чего. Будто про запас. И запас этот вскоре пригодился. В начале сентября.

В школу мне ужасно не хотелось. Ну, первый день — еще ладно. Речи, встречи, цветы, улыбки. Наша Липа — Пять Колец ходила с благосклонным лицом и всем говорила «моя хорошая», «мой хороший» (даже Левке Дубову по прозвищу Пень — видимо машинально).

А потом начался «учебный процесс». И уроков выше головы, и всякие «радости общения» с педагогами. Особенно с Олимпиадой. Она невзлюбила меня еще в прошлом году, из-за одной-единственной запятой.

Дело было так. Олимпиада задала нам сочинение на тему «Прогулки по городу». Ну, дело не хитрое, я написала, будто иду по улице Гоголя через Театральную площадь, потом по мосту через Таволгу и дальше, к Рябиновому бульвару. Конечно, о всяких встречных людях, о сосульках, о весенних воробушках, о картинах, что продают художники на бульваре…

Через неделю наша Пять Колец раздала проверенные тетради, я смотрю — четверка. Это за сочинение-то? Не алгебра же! В чем дело? Оказывается, у меня лишняя запятая. В предложении: «А на старинном здании Управления таможни полощется флаг, он похож на флаг кораблей пограничной службы — зеленый с косым, андреевским крестом». Я конечно сразу вопрос: «Почему запятая после «с косым» не нужна?»

— Ты, Мезенцева, перечти учебник! Это не однородные прилагательные, они запятой не разделяются!

— Как же не разделяются? Здесь же уточнение! «Косым», а потом еще «андреевским»! Иначе получится, что бывают и другие, не косые андреевские кресты!

— А их не бывает?

— Представьте себе, нет!

— Тогда вообще зачем слово «косым»? Оно лишнее.

— Оно не лишнее, потому что не каждый знает, что такое «андреевский крест».

— Да! Например, такой темный человек, как я!