Владислав Крапивин - Семь фунтов брамсельного ветра

— Да. До свиданья, Женя…

И мы пошли в разные стороны. И только через несколько минут я спохватилась: вот дура, даже не спросила, где он живет! Неужели больше не встречу этого марсианина?

Однако мы увиделись на следующий день. Лоська все-таки пришел ко мне. Утром. Оказалось, он забыл у меня лопатку. Она так и стояла в уголке у вешалки никем не замеченная. Лопатку я отдала, но сразу Лоську не отпустила.

— Чаю хочешь? С колбасой…

Он сказал, что «вообще-то, пожалуй, да», но тут же спросил, кто еще у нас дома.

— Да никого нет! А если бы и были? Съели бы тебя, да?

— Не знаю… Я какой-то некоммуникабельный…

«Словечки-то какие знает!» — ахнула я про себя. И опять уверила, некоммуникабельного гостя, что одна дома.

Лоська глотал чай, жевал бутерброд с колбасой и все поглядывал через плечо: сквозь открытую дверь кухни был виден в большой комнате стеллаж с книгами.

— Женя, можно я книжки посмотрю?

— На здоровье! — обрадовалась я.

Он встал перед полками, запрокинул голову, как лилипут перед Гулливером.

— Ух ты… Вон там Даррелл, да?

— Да. Ты читал?

— Я его только одну книжку читал. А еще кино смотрел, «Моя семья и другие животные»… Я люблю про зверей…

— Хочешь, возьми, почитай.

— А можно?..

— Ну, если я говорю…

Лоська встал на стул и выбрал книжку, по которой кино, «Моя семья…»

— Я прочитаю и сразу же принесу, ты не бойся.

— Представь себе, я ни капельки не боюсь. Тем более, что собираюсь проводить тебя до дома и увидеть, где ты живешь. Если зажмешь книгу, приду и скажу: «А ну, Лось, выкладывай»…

— Имей ввиду, я далеко живу. От пустыря столько же, сколько до тебя, но в другую сторону.

— Не беда…

И я пошла провожать Лоську.

В левой руке Лоська аккуратно нес книгу, а в правой лопатку. Лопаткой он помахивал и хлопал себя по ноге.

— Поранишься ведь, горе луковое. Она же острая.

— Вообще-то да… Женя, я вчера так расстроился, когда спохватился, что забыл ее. Боялся: вдруг не у тебя, а в другом месте? Всю ночь вертелся…

— Боялся, что попадет?

— Не в этом дело… Она отцовская. Он ее всегда брал на рыбалку: червей накопать, костер устроить…

Это «брал» резануло меня. И чтобы не увязнуть в нерешительности, я спросила сразу:

— Лоська, а что с отцом?

Он молчал не долго. Несколько шагов (топ, топ, топ, топ…) Я не успела даже пожалеть о вопросе. Лоська сказал, глядя под ноги:

— Он в зоне. То есть в колонии…

«Ну что же, бывает», — чуть не ляпнула я и ужаснулась, как это было бы глупо и фальшиво. И стала отчаянно думать, о чем заговорить, чтобы сменить тему. (Топ, топ, топ, топ…)

— Женя, ты не думай, что он вор или бандит… — хрипловато проговорил Лоська и срубил торчащий у тротуара крапивный стебель. — Он шофер…

— Дорожное происшествие, да?.

— Прошлым летом какой-то мерседес выкатил ему навстречу и вляпался… Сперва все говорили, что папа не виноват, мерседес сам вырулил на встречную полосу. Все свидетели так говорили и даже следователь… А потом вдруг следователя сменили. Дело стали пересматривать. Наверно, те, кто в мерседесе (а один из них в больницу попал надолго) дали кому-то взятку. Даже не «наверно», а точно… И его на пять лет… Он теперь в поселении, какой-то старый грузовик водит. Там не совсем тюрьма, но все равно ведь неволя, и далеко от дома…

«Если бы этим делом занимался мой отец, ничего бы такого не было», — чуть не сказала я. Но не решилась. Скорее всего, для Лоськи любые работники ГАИ — виновники его горя. Хотя папа прошлым летом уже не работал ни в ГАИ, ни вообще в милиции, нигде…

— Знаешь, Лоська, а мой папа погиб…

Лоська быстро глянул сбоку. Съежил плечи.

— Где? В Чечне?

— Нет. На парашютной тренировке, на спортивной… Раньше они прыгали со страховкой, цепляли шнур к тросу в самолете, а в тот раз должны были впервые дергать кольцо сами. У папы оно почему-то не выдернулось… То ли он не успел, хотел протянуть свободный полет подольше и не рассчитал. Или оно застряло… Теперь никто не узнает…

— А он кто был?

— В ту пору он был журналист. В «Городских голосах»… Это было четыре года назад, я тогда второй класс закончила.

С минуту мы шагали молча. Наконец Лоська сказал, опять срубив на ходу крапиву:

— Ты держись…

Я кивнула. Хотелось поскорее закончить разговор, я не могла говорить про это долго: начинала ощущать жуть падения и видела летящую навстречу землю…

Мы зашли на пустырь, постояли немного над Умкиным холмиком и двинулись дальше. Лоська жил на улице Короленко в двухэтажном, обшитом досками доме с крылечком (этакая старина!). Поднялись по темной лестнице, на ней пахло котами и жареным луком. Лоська снял с шеи ключ, отпер обитую клеенкой дверь.