Елена Нестерина - День святого Валентина (сборник)

Ну что ему было ответить?

— Ты хороший парень, Пряжкин… — начала Вера. — Но…

Но не могла она объяснить, что дело-то, в общем, даже и не в самом Коле Пряжкине. А в том, что не могла Вера себя представить на этой дискотеке, потому что больше всего именно она САМА СЕБЕ не нравилась!

— Но тебе кто-то другой нравится, — закончил за нее Пряжкин. — Я знаю. Ты с ним пойдешь?

— Ну вот — да, кто-то другой! С ним, с ним! — охотно подхватила Вера, надеясь, что это спасет ситуацию и Пряжкин от нее отстанет.

Но тут же поняла, что снова врет. Снова играет на свой вымышленный образ. Ее жизнь шла по кругу. И выхода никакого не было. Разве что… признаться Пряжкину в том, кто она есть на самом деле! Признаться, что она — никто… Но это так стыдно.

«А идти на поводу своих слабостей — еще стыднее!» — решила Вера. И…

— Так что, Пряжкин, я ни в коем случае не пойду с тобой на дискотеку, как бы ты меня ни уговаривал. Потому что я — толстая! — выкрикнула Вера.

Стыд окрасил бурым цветом ее лицо. Девочка набрала воздуха, чтобы продолжить свою жуткую исповедь перед Пряжкиным, но тут вниз по лестнице поскакала такая конница одиннадцатиклассниц, что и ее, и Пряжкина отбросило к стенкам.

«Бежать!» — тут же подал команду мозг, который всегда настроен на то, чтобы защитить человека от волнений и опасностей. Да, бежать! Ведь так проще. И объяснять ничего будет не надо. Так что, поддавшись внутреннему приказу, Вера со всех ног бросилась вслед за взрослыми девчонками, нырнула в женское отделение гардероба…

— Что — «толстая»? Что — «толстая»?! — кричал ей вслед растерявшийся Пряжкин. — Я не понял, Вер!

— Это все!!! — на бегу ответила ему Вера. — Это значит — нет, нет, не-е-ет!

До дискотеки имени святого Валентина, вокруг которой разгорались такие страсти, оставалось всего три дня. В восьмом «А» уже все знали, что Николай Пряжкин принял приглашение на бал от Екатерины Марысаевой. Даже Вера Герасимова знала. И это радовало ее. Ведь Катька с Пряжкиным — красивая пара. Он такой крупный, мужественный, она — высокая, стройная, женственная. По сравнению с Марысаевой ее конкурентка Прожумайло выглядела на троечку с минусом: кривоногенькая, вечно шмыгающая в поисках информации девочка с хитро бегающими туда-сюда косенькими глазками. Изящная Лилечка Кобзенко — тоже прошлый объект ухаживаний Коляна, была, наоборот, в отличие от Прожумайло, очень даже ничего. Но она, кажется, уже сошла с дистанции в борьбе за разбойника Пряжкина и переключилась на более взрослых кавалеров.

Так что Вера искренне желала Марысаевой счастья. И Пряжкину — чтобы он вспомнил свою прошлую любовь Марысаеву и вновь стал за ней ухаживать. А себе чего она желала… Так много чего она желала себе и к каждому празднику просила — но ничего этого не сбывалось. И купить то, чего она хотела, было нельзя. Новые тела пока не продавались. И новые судьбы. А уж друзей невозможно купить вообще никак…

На большой перемене мальчишки, как стадо молодых сайгаков, носились по классу и играли в «сифу» — бросались друг в друга сухой тряпкой, как следует вывалянной в мелу. Девчонки постарались исчезнуть с поля битвы — мало приятного, если на тебя вдруг приземлится эта дурацкая «сифа»: после нее мел с одежды два часа отчищать.

Вот, посланная чьей-то меткой рукой, «сифа» хлопнулась на голову суматошному Мишке Севастьянову. «Вай!» — завопил Мишка.

— «Сифа», «сифа», фу! — показывая на него пальцами, весело закричали мальчишки и заскакали вокруг.

— Детский сад, штаны на лямках… — недовольно пробурчала Света Тушина, которая случайно замешкалась в кабинете возле своей сумки и теперь старалась как можно быстрее сбежать из-под обстрела.

А мальчишки, и «сифа» Мишка, были очень даже довольны. Мишка стащил со своей медно-рыжей головы тряпку, отчего стал похож на сына мельника из какой-нибудь сказки, который по жизни всегда присыпан мукой. Повертелся, прицеливаясь и хлопая тяжелыми от мела белыми ресницами… И с ревом погнался за хохочущим Костей Яценко.

— Шубись, за мной «сифа» гонится! — придурочно-истошным голосом завопил Яценко и со всех ног бросился бежать от Мишки подальше. — А-а-а-а, разойдись, народ!

Открылась дверь — и Костя с лету врезался в толпу одноклассников, которые возвращались из столовой с обеда, пробежался им по ногам — в том числе и по Вериным.

Тут-то «сифа» его и настигла.

— Есть! — обрадовались мальчишки.