Гюнтер Гёрлих - Пропавший компас

Андре сдавленно произнес:

— Понравилось, конечно. А что, там неплохо.

— Знаете, как там здорово! — с жаром подхватила Марина. — До чего приятно, когда ты так высоко над землей. Сверху все выглядит совсем по-другому!

Профессор задумчиво произнес:

— Да, высокий тополь… Оттуда все хорошо видно…

Он взял со стола ассистентки блокнот и начал его листать.

— На этом варианте мы можем поставить точку, — сказала женщина. — Этот путь не годится. Благие намерения, конечно, но проблему так не решить.

— Вы правы, — ответил профессор Зенциг, — пожалуй, вы меня убедили, коллега.

Смущенные и растерянные, дети стояли в ярко освещенной лаборатории. Вдруг Андре заметил, что одна из дверей ведет на веранду. Кровь снова бросилась ему в лицо. Через эту веранду они хотели проникнуть в дом. И тогда они попали бы прямо сюда, в лабораторию, к этой ассистентке с лучистыми глазами!

— Что ж, пойдем! — сказал профессор и вышел на веранду.

— До свидания, — пробормотали юные верхолазы.

— Всего доброго, — сказала фрау Лавренц и снова склонилась над микроскопом.

Профессор быстро зашагал к калитке, гости пошли за ним. Он ни разу не обернулся и больше уже не шутил.

Андре тихо сказал Марине:

— Он чем-то расстроен.

У ворот профессор проверил замок. Несколько раз проверил.

— Отлично! — сказал он. — Как видим, замок в полной исправности.

«Зря, конечно, мы наплели про замок», — подумал Андре.

— Еще раз извините нас, что помешали вам работать. И большое спасибо, — сказала Марина.

— До свидания, — сказал профессор и неожиданно улыбнулся. Его строгие глаза снова смотрели на них приветливо.

— Если в другой раз вам захочется навестить меня или фрау Лавренц, прошу сообщить об этом заранее! Так-то будет лучше.

Дети вышли на улицу. Калитка захлопнулась с легким сухим щелчком, и профессор Зенциг направился к своему дому.

Небольшого роста, немного смешной на вид… Впрочем, после всего, что они узнали о нем за последний час, он уже таким не казался.

Марина и Андре медленно шли по улице, спускавшейся к поселку «Родная земля». Снова послышался визг трамвайных колес, гул пролетавшего самолета.

Марина первая прервала молчание.

— Здорово мы, однако, влипли!

— Людям свойственно ошибаться, говорит мой отец, — ответил Андре.

Марина вспылила:

— Но ведь профессор замечательный человек!

— А я что говорю? — защищался Андре.

— Ты вообще ничего не говоришь. Ты только сказал, что людям свойственно ошибаться.

— Ну и что? Разве это не правда?

— Правда — неправда! — рассердилась Марина. — Стыдно нам должно быть! Это все ты со своими подозрительными лицами!

— Ты первая начала! Кто говорил: «Профессор с собакой — странный чудак!»

— А я обязательно еще раз схожу к нему! И все ему расскажу, — сердито объявила Марина.

— Почему же ты сразу не рассказала? — спросил Андре.

— Мне было стыдно. Мне и сейчас стыдно.

Они молча дошли до ворот поселка и уселись на свою скамейку. Так они просидели довольно долго, не разговаривая друг с другом.

Если бы кому-нибудь вздумалось сесть на эту скамейку, он легко поместился бы между ними.

Наконец Андре сказал примирительно:

— Наверно, он знаменитый, этот профессор Зенциг. Уж он, конечно, написал много книг про тропические болезни и всякое такое.

— Ты думаешь? — спросила Марина, пододвигаясь к нему. — А дом у него красивый, уютный. И потом, эта лаборатория…

— Его ассистентка, наверно, тоже очень ученая, — сказал Андре, вспомнив лучистые глаза фрау Лавренц.

— Она блондинка, — сказала Марина, — очень светлая блондинка. И у нее глаза синие-пресиние.

Андре искоса взглянул на Марину.

«А у тебя глаза черные, — подумал он, черные как уголь. Или, может, зеленые?» Ему хотелось сказать это вслух. Но он хорошо знал Марину. И потому сказал совсем другое:

— А как же насчет компаса?

Марина сморщила нос и беспомощно пожала плечами.

— Нет, правда, что ты думаешь теперь делать? — наседал Андре.

Марина отпарировала:

— А ты что думаешь делать, Андре? Ведь это ты следователь, а не я!

Андре были неприятны ее слова, особенно теперь. Ведь компас они все еще не нашли. А взялись его отыскать. Пусть они наделали ошибок, пусть встретились трудности — отступать нельзя. Кто трусит, ничего не добьется в жизни.

Андре решительно объявил:

— Мы ведь наметили еще одно дело. Я сегодня же отправлюсь к Эдди.

— Почему только ты? — возмутилась Марина. — Мы вместе пойдем. А как же иначе?