Анника Тор - Маяк и звезды

«Давай, дуй! — думала она. — Уноси все старое и нехорошее! Вдохни сюда новую жизнь!»

Но когда она взглянула на море и увидела, как волны с брызгами разбиваются о подводные камни, ей все же стало немного страшно. Выдержит ли лодка смотрителя такой шторм? Как мама и Нурдстен вернутся на маяк?

Эрик бегал по острову с воздушным змеем, которого сам смастерил из бумажного пакета, тонких палочек и длинной веревки. Он был счастлив. Бленда ничего не сказала ему об усиливающемся ветре.

Она вошла в кухню и открыла кладовку. Там лежали картошка и сельдь, их обычная трапеза здесь на острове — точно так же, как дома, в Хаге. Бленда заблуждалась, когда думала, что здесь они каждый день будут есть колбасу и тушеную говядину. Смотритель Нурдстен не допускал расточительства.

В глубине стоял коричневый бумажный пакет. Бленда знала, что в нем хранятся яйца: она сама бережно несла их с причала на прошлой неделе, когда смотритель вернулся с покупками из города.

В пакете лежало шесть белых яиц, Бленда заглянула в него, потрогала нежную скорлупу. Недолго думая, она взяла два яйца в одну руку, кувшин с молоком — в другую. Нашла в шкафчике муку, сахар и кусочек масла. Приготовить тесто для блинов было проще простого.

Когда Эрик вошел в кухню, она уже нажарила целую стопку. Первый блин сморщился в клейкий комок, второй порвался, когда она его переворачивала, но потом дело пошло гораздо лучше.

Эрик застыл на пороге и принюхался.

— Ты жаришь блины?

— Как видишь, — ответила Бленда и ловко перевернула последний блин.

— А нам разрешили?

Бленда подскочила к нему с лопаткой в руке.

— Сегодня я тут командую. Сегодня я ire собираюсь ни у кого спрашивать разрешения. Ясно? Тащи варенье!

Увидев, что затеяла Бленда, Эрик пришел в ужас. Блины! Блины ели только по особым случаям. На дни рожденья. Пасху и Первое мая. Но Бленда так уверенно заявила, что никого спрашивать не надо, что Эрик не стал спорить. К тому же, блины — это так вкусно.

И все же он чувствовал себя воришкой, когда подставил табурет, залез на него и снял с верхней полки банку варенья. За столом он быстро забыл об этом неприятном чувстве и набросился на угощение: черпая из банки мерцающее красное варенье, он намазывал один блин за другим и запихивал в рот.

Эрик украдкой наблюдал за сестрой и не узнавал ее. С тех пор, как они приехали на остров, она стала молчаливой и раздражительной. Дома, в Хаге, она чаще всего была веселой, но такой, как сегодня, он ее еще не видел никогда. Дерзкой, полной какой-то необузданной радости, которая передавалась и Эрику, заставляя его хохотать без причины. Бленда не спрашивала, над чем он смеется, а просто смеялась вместе с ним.

Вот бы всегда так! Каждый день есть блины и вместе смеяться!

После еды Эрик предложил помыть посуду. Он был довольный и добрый, и ему очень хотелось сделать Бленде приятное. Но Бленда просто рассмеялась и отправила его на улицу играть.

— У тебя же сегодня нет урока, — сказала она. — Никаких тебе фьордов и дат. Воспользуйся случаем — делай, что хочешь!

Эрик вышел на улицу, захватив на крыльце змея. Змей был красивый, с хвостом из полосок газетной бумаги. На коричневом листе Эрик нарисовал два глаза. Он забрался повыше и пустил змея против ветра. Еще недавно он летал так хорошо, теперь же его швыряло ветром из стороны в сторону. Змей беспокойно метался и дергался на веревке, и Эрику едва хватало сил удержать его. Вдруг змей резко нырнул вниз и исчез где-то среди скал. Эрик бросился за ним, но внезапно увидел Моссе, который стоял и щурился на него своими черными глазами. Моссе открыл клюв, словно хотел что-то сказать, и звук, который он издал, был нежнее, чем его обычный крик.

Позабыв о змее, Эрик опустился на корточки перед красивой серо-белой птицей. У Моссе уже появилось взрослое оперение. Крыло, которое раньше волочилось по земле, он мягко прижимал к телу. Только в одном месте перья росли не очень густо, и если бы не это, трудно было бы определить, куда попал выстрел, прогремевший этим летом.

— Моссе, — сказал Эрик. — Мне кажется, ты очень умный. Я думаю, ты понимаешь, что произошло вчера. Правда?

Птица склонила голову на бок и мигнула. Эрику показалось, что Моссе кивает ему, словно хочет ответить «да». Он протянул руку и осторожно погладил чайку по спине.

— Тебя никто не обидит, — сказал он. — Я обещаю.

После полудня ветер совсем разбушевался. Он рвал и трепал простыни и хлестал Бленду по лицу, когда она снимала белье с веревки. Потом, уже сидя дома, несмотря на закрытые двери и окна, Бленда слышала мощный, ни на секунду не прекращающийся гул.