Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты

— Она не даст вам совсем засохнуть, — сказала Сирли и выскользнула за дверь. Сийм перед уходом успел заглянуть в туалет. Очкастый дяденька сидел посреди громадной кучи денег, зажмурившись, и делал руками движения, будто плавал.

— Так по-лягушачьи плавают, — сказал Сийм. Дворник в кровати гладил медузу, и мокрая спина моллюска придавала ему чуточку силы.

Всё произошло именно так, как обещала Сирли. Через час дети снова постучали в дверь сумасшедшего дома и вошли. У Сирли подмышкой была коричневая куртка.

— Снова вы! — удивилась сестра. — Что-то забыли?

— Да… школьную сумку, — ответила Сирли, и они помчались в восьмую палату.

— Но немедленно возвращайтесь, — крикнула сестра вслед. — Время посещения закончилось, вашему дедушке нужен покой.

— Покой он получит, когда доберётся до реки, — пробормотала Сирли и прошмыгнула в палату. Дворник положил себе на лоб медузу и дышал уже совсем страшно, а маленький старичок нервно расхаживал взад-вперёд по палате. Очкастого дяденьки видно не было. Наверное, опять в сортире купался в своих деньгах.

Увидев куртку, крошечный старичок завопил от радости и ухватился за неё.

— Отличная шкура! — вскричал он. — Сейчас придёт конец нашему заточению. Я снова смогу бродить по лесу, разорять пчелиные гнёзда и есть мёд!

Он надел отцовскую куртку. Поначалу ничего не изменилось, старичок оставался крошечным и слабеньким старичком в куртке, которая была ему велика и доставала почти до ступней.

Но затем он разбежался, ударил кулаком в стену и пробил в ней дыру.

— Ха! — сказал он и довольно заурчал. Ухватившись руками за края дыры, он буквально разодрал толстую кирпичную стену пополам, как холстину.

— Круто! — восторженно сказал Сийм. — Супермен!

— Супермедведь! — похвалился старичок. Он забросил дворника себе на плечо, как полотенце, и постучал в дверь туалета.

— Пойдёшь с нами, приятель? — позвал он.

Очкастый дяденька сунул нос в палату.

— Нет, спасибо, мне и здесь хорошо! — ответил он.

— Мне всё равно, где купаться в золоте. Достаточно закрыть глаза, сосредоточиться малость, и я — посреди кучи денег. Иного мне не надо. Хотите, детки, взять на память по пригоршне денег?

— Да, большое спасибо! — сказал Сийм. — Мне надо купить новые шторы, потому что старые сгорели. Я возьму немного.

Он сунул несколько купюр в карман и вежливо шаркнул ногой, как учила воспитательница в детском саду.

— Идём! — торопила Сирли. — Лицо дворника уже побелело, как снег, да и санитары могут явиться!

Медведь выбрался сквозь дыру во двор, дети следовали за ним. Вместе они добежали до железной ограды, окружавшей психбольницу. Медведь не стал тратить время на поиски калитки, проломил головой ограду и затрусил дальше.

— Мы должны отнести его к реке или к озеру! — напомнила Сирли. Дворник, почувствовав на лице сырой осенний ветер, открыл глаза и жадно глотнул воздух.

— Там есть река, — медведь махнул рукой в сторону. — Подойдёт?

— Превосходно! — ответил дворник. — Там начнётся моя новая жизнь! Никаких мётел! Я стану настоящим водяным.

Они поспешили дальше, солнце клонилось к закату, Сийм и Сирли слегка беспокоились из-за того, что скажут мама и папа, когда дети так поздно вернутся домой. Но делать нечего. Друга надо спасать, это важнее всего. Вскоре они оказались на берегу реки, и крошечный старичок в отцовой коричневой куртке с шумом и плеском бросил дворника в воду.

— Ну, а я потопаю дальше, пока не набреду на дремучий лес, — сказал медведь на прощание детям. Дружески помахал рукой и косолапо стал пробираться сквозь кустарник.

Дворник камнем провалился в реку и не вынырнул на поверхность. Сийму и Сирли некогда было его ждать. Они двинулись к дому.

— Что мы родителям скажем? — спросила Сирли.

— Ты ходишь в школу, ты и соври что-нибудь! — ответил Сийм. — Я не могу врать, мне нельзя; у нас в садике воспитательницы всегда говорят, что лгать отвратительно, и что тот, кто врёт, плохой ребёнок.

— Выходит, плохим ребёнком должна быть я, — возмутилась Сирли. А Сийм кивнул и беззаботно затянул песню.

Мать и отец в самом деле были встревожены. Мать скорчилась на подоконнике, пытаясь сквозь спустившуюся между домами тьму смотреть вдаль. Отец сидел перед телевизором. Он смотрел теннис, но уже давно не понимал, кто ведет в счёте, так как всё время думал о том, куда запропастились Сийм и Сирли.