Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты

— Хотите, расскажу вам про своего дедушку.

— Ну, расскажи, — позволил Сийм. А Сирли предупредила:

— Только не начинай сразу врать.

Моника улыбнулась свысока.

— Я никогда не вру. А мой дедушка… мой дедушка умеет лаять!

— Каждый может лаять, если захочет, — отозвался Сийм. — Я тоже могу лаять, и мяукать, и вообще…

— Ха, а мой дедушка не умеет говорить! Он только лает! — похвасталась Моника.

— Он что, псих? — осведомилась Сирли.

— Нет, просто он уже не помнит, как люди разговаривают, — объяснила Моника. — Раньше помнил, а теперь забыл.

— Я тебе не верю! — заявил Сийм. — Ты только и делаешь, что врёшь!

— Приходи послушать! — предложила Моника и важно уперлась руками в бёдра.

— Хорошо, послушаем! — согласился Сийм. — Где ты его держишь?

— Конечно, в комнате.

— Ладно, пойдём, — согласилась Сирли. Она была слегка удивлена, потому что обычно Моника ужасно злилась, когда её ловили на лжи и требовали предъявить доказательства. А сейчас Моника сияла, как настольная лампа. Она привела спутников в свой подъезд, и они вместе поднялись на третий этаж.

У двери, на которой был нарисован номер одиннадцать, Моника остановилась.

— Вот здесь я живу, — сказала она и нажала звонок.

Из квартиры тотчас донесся громкий лай.

— Дедушка, это я! — позвала Моника. — Не лай так громко, со мной тут мальчик и девочка, они испугаются!

— Ничего мы не испугаемся! — запротестовал Сийм, но дедушка всё лаял и лаял грубым голосом, как дог.

— У него плохое настроение, наверное, спина болит, — пояснила Моника. — Не будем входить, дедушка не хочет видеть гостей.

— До свидания, дедушка! — крикнула она. — Я вернусь во двор!

— Гав-гав! — пролаял дедушка.

— А откуда нам знать, что это дедушка? — спросила Сирли. — А вдруг это настоящая собака?

— Какая ты глупая, — обиделась Моника. — Ты слышала, как я с ним говорила! Да и тебе известно, что у меня нет собаки.

И в самом деле, ни Сийм, ни Сирли никогда не видели Монику с собакой, да и не такая вещь собака, чтобы её можно было скрыть. Молча они спустились на первый этаж, где висели почтовые ящики.

Сирли посмотрела на них и вдруг спросила:

— Моника, ты что, русская? Как твоя фамилия?

— Сама ты русская! — возмутилась Моника. — Я эстонка, и моя фамилия Каськ!

— А в квартире одиннадцать живут Варфоломеевы, — прочла Сирли надпись на почтовом ящике. — Ты привела нас к чужой двери! Сама ты живёшь не там, и это не был твой дедушка!

— Какие вы глупые! — взорвалась Моника, попавшаяся на лжи так неожиданно. Она показала Сирли язык и пустилась наутёк.

— Я сразу подумал, что это неправда, — облегченно вздохнул Сийм. Лающий дедушка его серьёзно взволновал. Он пытался представить себе, как мог бы выглядеть такой странный старичок, наверное, с седой бородой и с торчащими изо рта клыками, — и испугался. Может быть, именно такие страшилища оставляют после себя кости, которые валяются возле дома? Теперь он с облегчением понял, что лаял не человек-оборотень, а обыкновенный пёс.

— Собак я не боюсь, а лающие дедушки ужасно злые, — объяснил он сестре.

Выйдя во двор, Сийм и Сирли увидели, что господин Баранн, наконец, изловил дворника. Господин Баранн злобно возмущался тем, как грязно на лестнице, и тем, что часто ломается лифт, а дворник молчал и потихоньку выплёскивал воду из рукавов.

— Почему вы не отвечаете? — вопил господин Баранн. — Вы что, моих слов не понимаете? Какая нам польза от дворника, который не выполняет свои обязанности? Мне что, самому подметать прикажете? Это не моя профессия. Я писатель.

— Да я всё приберу, — пробормотал дворник. Он широко раскрывал рот, как выброшенная на берег рыба, и хотел было уйти, но господин Баранн держал его за рукав.

— Не пытайтесь сбежать, это невежливо! — скрипел он. — А кстати, почему вы такой мокрый? Нет, вы только поглядите, с ваших брюк капает!

Господин Баранн отпустил дворника и тщательно вытер свою руку.

— Жуть! — сказал он. — Что это такое?

— Морская вода, — покорно сказал дворник.

— Морская вода? — переспросил господин Баранн.

— Вы купаетесь в море в одежде? Сейчас, осенью?

Он покачал головой и, сердито ворча, удалился в дом.

— У дворника крыша едет, — рассуждал он. — Нужна бдительность, чтобы вовремя отправить придурка в больницу, прежде чем он начнёт кидаться на людей и бить окна.