Андрус Кивиряхк - Сирли, Сийм и секреты

Сийму стало жаль птиц и немного стыдно от того, как жестоко он обошёлся с ними и их яйцами. Поэтому он всех птиц превратил в верблюдов, а птичьи яйца — в верблюжат. И когда другие животные страдали от жажды, верблюды чувствовали себя вполне хорошо, разгуливали по пустыне и тайком пили глотками спрятанную в их горбах воду. А верблюжата пили даже сок. Другие животные смотрели на них с завистью и бегали к Сийму жаловаться.

— Ужасно хочется пить, — говорили они. — Не будет ли волшебник столь любезен, что позволит течь с неба лимонаду?

— Я бы выпила фанты, — важно произнесла гадюка.

— Желательно холодненькой!

Сийма разозлила такая наглость.

— Мне не так-то просто по вашему хотению заставить течь с неба лимонад и мало ли ещё чего вы пожелаете, — рассердился он. — Неинтересно, когда всё получается легко. Лимонад не может течь с неба, так как лимонадный завод стережёт страшный дракон, и мне сначала надо сразиться с этим драконом, а потом посмотрим, что у нас получится с напитками.

— Тогда поторопись, — настаивала гадюка. — И принеси сразу две фанты, одной мне не хватит.

— Тебе, гадюка, вообще нельзя фанты, — заявил Сийм наглому животному. — У тебя горло болит, ты можешь пить только горячий чай.

Змея хотела сказать, что у неё ничего не болит, но Сийм успел произнести волшебные слова, и гадюка начала кашлять, как лошадь, и вообще потеряла голос. Сийм наколдовал ей шарф на шею, а затем волшебством перенёс змею в кровать под одеяло. Пусть в другой раз не вякает. А затем направился к дракону.

Солнце пекло нещадно, а горячий песок обжигал подошвы. Сийму тоже захотелось пить, но он с помощью колдовства тотчас избавился от жажды. И все-таки он почувствовал, что дальше топать по пустыне ему невмоготу. Не проще ли сделать так, чтобы дракон оказался здесь. Так он и сделал, и словно из-под земли перед Сиймом появился лимонадный завод, на трубе которого сидел большой крылатый дракон, а из пасти его торчали длинные клыки.

— Эй, ты, ящер! — крикнул Сийм. — Живо слезай отсюда и проваливай. Зверям пить хочется!

— Пусть пьют песок, — ответил дракон и улыбнулся во всю свою мерзкую пасть.

— Ну, погоди, ты у меня сам напьёшься песку, — пригрозил Сийм. Дракон презрительно смерил его взглядом и слегка плюнул огнем.

— Ты, блоха, пришёл мне угрожать! — прыснул дракон. — Да кто ты такой? Слишком маленький, чтобы проглотить тебя, слишком большой, чтобы заткнуть тобой дырку в зубе, а вот чтобы наступить на тебя и раздавить — в самый раз будешь!

— Я Сийм Ялакас с улицы Оруметса, дом 8, квартира 42, — гордо объявил Сийм. Он только недавно заучил свой адрес и решил, что сейчас будет уместно продемонстрировать свою мудрость. На дракона это заявление нагнало страху, и он трусливо спросил:

— Ах, с улицы Оруметса? И Сийм Ялакас? Уж не в третью ли группу ты ходишь?

— Да что я, малышня какая? — возмутился Сийм. — Я второй день хожу в четвёртую!

Дракон так задрожал, что свалился с трубы. Рабочие лимонадного завода подошли к окнам и, увидев чудовище валяющимся на песке, захлопали в ладоши. Они поняли, что избавление близко.

— Не позволишь ли ты мне уйти? — спросил дракон покорно. — Я не знал, что мне придётся иметь дело с мальчиком из четвёртой группы. Пощади мою голову и подари мне жизнь!

— Я подарю тебе жизнь, — смилостивился Сийм, — но превращу тебя в какое-нибудь безопасное животное, чтобы тебе не вздумалось выкидывать подобные фокусы. Каким зверем ты хочешь с тать?

— Ээ… львом, — предложил дракой, но Сийм объяснил ему, что лев далеко не безобиден.

— Тогда волком, а?

— Я превращу тебя в черепаху, — сказал Сийм. И превратил. Черепаха уползла, рабочие лимонадного завода отвернули краны, и животные с криками устремились на водопой, хваля славного волшебника. Только змея в своей кровати кашляла и пила горячее молоко, к которому Сийм наколдовал еще и большой лимон.

Сирли вернулась из школы такой усталой, что сразу шлёпнулась на кровать и даже думать не могла о том, чтобы слетать к облачным балеринам. Учительница заставила их несколько часов подряд складывать числа, и чем дальше, тем больше и сложнее становились эти числа. Когда Сирли зажмурилась, перед её глазами закружились тройки и шестёрки, девятки и семёрки, нуль вертелся каруселью, а восьмёрка порхала как бабочка. От этого у Сирли разболелась голова; девочка лежала и печально думала, что завтра ей снова придётся идти в школу и складывать числа.