Елена Соколова - Здравствуй, человек!

Дочка снова повернулась лицом к отцу, скрестила руки на груди и сказала:

– Нет, не подожду. Что-то изменилось от этого? Сейчас бросишь латать сапоги и примешься за мои туфли?

Сапожник рассмеялся:

– Ты от матери не тому научилась. А в ней есть и хорошее. Не замечала?

– Смотря что для кого хорошее. Для тебя ж работа кузнеца важнее моей прогулки в пекарню…

В мастерскую влетел запыхавшийся пацаненок, помощник портного:

– Здравствуйте, мама попросила ей туфли починить срочно. Ей в город завтра ехать не в чем.

Дочка сапожника ядовито улыбнулась, потом ласковым голосом сказала:

– Да ладно, папочка, не спеши. Посижу дома. – Когда пацаненок ушел, она спросила: – Пап, а все сапожники такие веселые, как ты?

– Так ведь по тому, как стоптана обувь, можно характер владельца определить. А заглядывать в чужие сердца – это веселое занятие, – посмеялся отец.

– Пожалуйста, повернитесь. Нужно будет еще немножко убавить в боках, и пиджачок сядет как раз по фигуре.

– Мне бы хотелось карманы внутри и на спинке хлястик.

– Сделаем, – согласился портной.

– А плечо не высоковато?

– Давай попробуем опустить, – и портной переколол булавки.

– Нет, знаешь, было лучше.

Портной переколол булавки обратно.

– Ну а готов когда будет пиджачок?

– Дня через четыре.

Заказчик с довольной улыбкой снял осторожно пиджак и ушел. Это был пекарь. Он заскочил ненадолго на примерку, пока в пекарне доходило тесто.

Вернувшись в пекарню, пекарь переступил порог своей чистой кухонки, вымыл руки и заглянул под белую салфетку, которой был накрыт бочонок. После этого посыпал мукой большой деревянный стол и выложил на него тесто. В ловких руках тесто послушно приобретало нужную форму, после чего в печи превращалось в румяные пирожки и булочки. Готовая выпечка была аккуратно выложена на прилавок магазинчика, где уже несколько покупателей ждали, когда начнется торговля.

– Пожалуйста, пожалуйста, миленькие, – засуетилась жена пекаря. – Все готово. Все горяченькое, свеженькое.

– Уж ни у кого такой выпечки не поешь, как у них, – перемолвились между собой покупатели.

– Да, душу они в свою работу вкладывают.

В поселке располагалась небольшая клиника, в которой каждый день, практически без выходных, дежурил фельдшер.

На прием к нему пришел пожилой мужчина. Его покусала собственная собака.

– Ты зачем же держишь такого пса? – спросил фельдшер.

– Пес-то какой! С ним на медведя ходить не страшно!

– Послушай, ты третий раз ко мне приходишь покусанный, а если собака еще кого покусает? Ты учти, я прикрывать это дело не стану, если что. Мне людей хочется здоровыми видеть.

– Избавлюсь я от него. Обещаю.

– Вот и хорошо. Завтра обязательно на перевязку придешь, а то загноиться рана может. Здесь дезинфекция нужна.

Лошадь громко фыркнула и, качнув головой, потащила за собой плуг. Вышагивать по пашне было привычным для нее занятием. За лошадью, удерживая плуг, спешным шагом следовал приземистый мужичок. Недалеко в стороне резвились двое его сыновей. Они подкидывали камушки – кто выше. Ребята недавно вернулись из школы.

Учитель постоянно жаловался на них. Фермерским детям, привыкшим к свободе, трудно было высидеть несколько уроков, хотя материал усваивали они хорошо. Ребята эти обладали невероятной способностью все пересказывать своими словами, понятными и легко вживающимися в сознание, но полное отсутствие дисциплины могло помешать реализовать природные способности.

Учитель всю жизнь проработал в этом селе. Для него не существовало плохих или трудных детей. Он радовался каждому ребенку только потому, что тот родился на этот свет. Своих детей у учителя не было, и по-настоящему родными становились для него его ученики, да и они сами ставили своего преподавателя в один ряд со своими близкими: мамами, папами, бабушками и дедушками.

По вечерам сельчане собирались в клубе. Там играл на баяне самый настоящий музыкант. Он пел сам, и пели вместе с ним слушатели. Музыка объединяла, помогая сохранить и восстановить самые добрые чувства.

Жил на селе в маленькой избушке одинокий старик. Много повидав на своем веку, он многому научился и мог научить других.

Люди приходили к нему за советом, а старец проницательно всматривался в каждого, желая понять, чего ищет человек: легких путей или помощи на нелегком пути. Умел старик вслушиваться в самое начало всего доброго и злого – в самое сердце. Слышал он не сами слова, которые порой звучали противоречиво, слышал старец то, о чем хотел сказать ему человек, то, о чем говорила душа.