Леонид Жариков - Судьба Илюши Барабанова

Илюша пошел на кухню, где хлопотала по хозяйству бабушка.

— Чего тебе? — спросила она сердито. — Какую веревку? Уходи, не мешайся под ногами.

Илюша вернулся ни с чем.

— Лопух! — заключил Гога, снял с себя черный галстук и затянул его узлом. — На, развяжи.

Как Илюша ни старался развязать, не мог найти, за какой конец потянуть. Гога рывком отобрал галстук и сказал:

— Законченный лопух!.. Этот узел называется прямым морским, а развязывается вот так. Видал? Теперь смотри, как затягивать узел соединительный… А вот этот называется скользящим или, иначе, удавкой… Смотри — это петля клоус… А такой узел называется штыковым. Хочешь, завяжу с закрытыми глазами. — Гога зажмурился и, манипулируя пальцами, затянул галстук новым хитрым узлом.

Илюша не сумел развязать и этот. Зато Гога так же на ощупь распутал узел.

— Ну как, интересно?

Что и говорить, Илюша в душе завидовал ловкости скаута.

— Но все, что я тебе показываю, — чепуха. Посмотрел бы ты на Поля. Это наш скаутмастер. Он умеет сшить рубашку из шкуры дикого животного, сварить любой обед, да так, что и повар пальчики оближет. Приведи его с завязанными глазами в незнакомый лес, он найдет дорогу. Я уж не говорю, какой он меткий стрелок. Ты читал книгу про Вильгельма Телля? Нет? Так вот, Поль попадает из винтовки не в яблоко, как Вильгельм Телль, а в спичку… А как он владеет борьбой джиу-джитсу! Встань, покажу. — Гога поднял Илюшу, вынул из чехла кинжал и отдал ему. — Бери и режь меня. Чего боишься? Коли кинжалом вот сюда, в живот… Ай тюфяк, — морщась, проговорил Гога и молниеносным ударом ноги выбил кинжал из рук Илюши.

Не успел тот опомниться, как Гога ребром ладони, точно топором, сбил его с ног. Падая, Илюша стукнулся лбом о диван и так рассвирепел, что готов был броситься в драку.

— Пардон, — сказал Гога, помогая Илюше подняться и отряхивая его. — Не хнычь. Должен знать, что в трудную минуту улыбка — это луч солнца в ненастный день. Ладно уж, сделаю для тебя любезность, скажу Полю, и он примет тебя в отряд… Послушай, — шепотом спросил Гога, — где у вас сарай?

— Зачем?

— Покурить… Погоди, я оденусь, выйдем незаметно.

Гога не стал разыскивать плащ в ворохе одежды, чтобы не вызвать подозрения, и они вышли раздетыми.

Сарай оказался запертым, пришлось уединиться в клозете. Гога вынул из кармана папироску, подбросил ее и поймал ртом на лету. Потом поглядел в щелку и сказал:

— Приходится курить тайком. Родители — темный народ.

Гога погремел коробком спичек, хотел добыть огонь, но спичечные головки крошились. Раздосадованный, Гога отбросил коробок и сказал:

— Спички шведские, головки советские: пять минут вонь, потом огонь.

Все в Гоге было удивительным. Даже полубрючки со множеством карманов, из которых один был потайным. Из него и вынул Гога блестящую зажигалку в форме сапога. Он крутанул колесо о ладонь, и огонек вспыхнул. Прикурив, Гога кокетливо держал папироску одними кончиками губ.

— Ты дружи со мной, я тебя многому научу. Жизнь — хитрая штука. Шопенгауэр сказал: «В человеке нет добра, и мир несется к своей гибели». Посуди сам. Были мы в городе уважаемыми людьми. Отец имел два дома, лесной склад, магазин. И вот у нас отобрали все, а на доме прибили жестяную табличку: «Дом комхоза». Ну скажи, справедливо это? Ведь дом-то мой? Кто им дал право захватывать чужую собственность?.. Ничего, придет наше время, и мы расправимся с этими пролетариями всех стран… Сам буду вешать их на деревьях вверх ногами и на том крест целую. — Гога картинно расстегнул ворот и приложил нательный золотой крестик к губам. — Будь свидетелем.

Затянувшись в последний раз, Гога выпустил изо рта колечко дыма, откусил изжеванную часть папиросы и окурок протянул Илюше:

— Кури.

Тот отказался.

— Ты настоящий лопух, — заключил Гога и бросил окурок. — Пойдем, а то нас разыскивать станут.

— Вы где были? — спросила Подагра Ивановна, когда мальчики вернулись. — Гляньте, у Илюши на лбу шишка вздулась. Вы что, на деревья лазили?

— Я показал ему прием джиу-джитсу, — объяснил Гога, усаживаясь на стул рядом с отцом.

— О, джиу-джитсу! — воскликнула Подагра Ивановна и принялась объяснять бабушке: — Понимаешь, это битва, то есть не битва, а… Гога, как сказать?

— Японская борьба.

— Вот-вот! Ее изучают бойскауты. Петр Николаевич, отдайте племянника в скауты. Ведь ужас что творится с молодежью! В церковь не ходят, родителей не почитают. А у бойскаутов детей учат хорошим делам. Они признают бога, не пьют, не курят, а если кто выругается черным словом, тому наказание — наливают в рукав кружку холодной воды. Замечательно!