Леонид Жариков - Судьба Илюши Барабанова

Если в губкоме не понравится название «красные скауты», можно предложить другое, скажем, «юные коммунисты», или, сокращенно, «юки». Это будет вполне по-большевистски.

Собираясь в губком, Поль надел простую косоворотку, подпоясал ее витым шнурком с кисточками, напялил кепку на затылок, чтобы выглядеть рубахой-парнем. Программу он вложил в скромную бумажную папку, а потом и вовсе свернул трубкой и сунул в карман — комсомольцы любят простоту.

В душе Поль был уверен, что услугами его воспользуются. Может быть, предложат исправить программу и, конечно же, приставят «комиссара» от комсомольцев. Он был согласен на все.

У входа в губком ему бросился в глаза лозунг, прибитый дугообразно над дверями. Это было изречение Маркса о том, что

БУДУЩЕЕ РАБОЧЕГО КЛАССА ЗАВИСИТ ОТ ТОГО,

КАК БУДЕТ ВОСПИТАНО ПОДРАСТАЮЩЕЕ ПОКОЛЕНИЕ.

Проходя под лозунгом, как под аркой, Поль втайне подумал, что будущее СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РОССИИ, за которую борется он, тоже зависит от воспитания молодежи. А если так — нужно драться за свою Россию.

В кабинете секретаря губкома Поль чертыхнулся в душе, увидев Азарова-младшего. Подчеркнуто не обращая внимания на Митю, он вразвалку подошел к секретарю и по-простецки, с силой потряс ему руку. К Мите он повернулся спиной.

— В эпоху классовых битв надо объединять усилия, — начал Поль, вытаскивая из кармана свою программу и разглаживая ее на столе. — По-видимому, система «скаутинг» изжила себя, и настало время ее обновить. Мы должны взять у врагов все лучшее, что у них есть.

Комсомольцы молчали. Секретарь губкома, нахмурясь, барабанил пальцами по столу.

— Все мы знаем миф об аргонавтах… — продолжал Поль смелее. — Дружина красных разведчиков, или юков, будет представлять корабль «Арго». Нашей целью будет — добыть золотое руно счастья… Есть у меня другое, не менее интересное предложение, а именно: учредить при губнаробразе должность Робинзона Крузо. Да, да, друзья, это будет очень увлекательно и романтично. Если не возражаете, то роль Робинзона я мог бы взять на себя, а слугу Пятницу назначит губком. Он будет у нас политкомиссаром.

Секретарь губкома поднялся и сказал:

— Понимаешь, дружок, некогда нам искать золотое руно. Надо за Окой картошку сажать…

— Я говорю о воспитании, — с легким смущением сказал Поль. — Ведь это очень важный, если не сказать — главный государственный вопрос… Да вы почитайте программу. — И Поль подсунул секретарю свои бумаги.

Секретарь молча полистал «программу» и вернул ее Полю.

— Все ясно… Смена вех.

— Именно так. Смена исторических вех. Царизм уничтожен, и теперь на его обломках мы создаем трудовую республику. Нужно готовить молодое поколение борцов.

Митя Азаров стоял у окна и слушал, изредка переглядываясь с комсомольцами, потом подсел к столу и сказал, обращаясь к Полю:

— Послушай, ты всюду говоришь, что политикой не занимаешься, а ведь то, что ты предлагаешь сейчас, — политика, и очень хитрая.

— Вот уж не знал, что роман Даниеля Дефо «Робинзон Крузо» — политика! — поддел Поль. — А я, дурак, читал этот роман, и миллионы детей во всем мире читают…

— Я говорю о том, что ты берешь себе должность Робинзона, а роль его слуги Пятницы уступаешь комсомолу. Хочешь, чтобы мы были у тебя в подчинении?

— Почему? — благородно возмутился Поль. — Наоборот, он будет контролировать наши действия… Словом, я не навязываюсь. И пришел как честный советский гражданин с предложением своих услуг. Дело ваше — послушаться моего совета или нет. Но согласитесь, что нынешняя система воспитания заключает в себе серьезную ошибку. Вы вовлекаете детей в водоворот политики с ее нездоровыми страстями, они непонятны и чужды детям. Надо строить воспитание на длительной игре.

— Нет, мы строим воспитание на борьбе! — сказал Митя.

За бледной улыбкой на поджатых губах Полю с трудом удавалось скрыть злость.

— Хорошо, пусть на борьбе, только не на политике! — воскликнул он.

— Политика и есть борьба, — объяснил Митя. — Предлагая свою программу, ты не помогаешь нам, а борешься против нас. Потому что аполитичность, которую ты так любишь, тоже политика, и довольно ядовитая.

Секретарь губкомола снял с гвоздя кепку и надел ее, давая этим понять, что разговор пора кончать.

— Твое предложение нам не подходит. Извини, но мы не можем доверить воспитание пролетарских детей чужаку. Ты ссылаешься на свой опыт. Не спорим, даже знаем, что опыт у тебя большой. Мы помним твою речь на диспуте. Тебе хотелось бы воспитывать из наших ребят маленьких обывателей и мещан. А мы воспитываем коммунистов. Ты хочешь, чтобы каждый добывал золотое руно счастья только для себя. А мы добываем его для всех людей… Выходит, нам не по пути… Кстати, у нас нет помещения для детской коммунистической столовой. Придется освободить клуб скаутов, и чем скорее, тем лучше.