Энн Брешерс - Третье лето Союза «Волшебные штаны»

Все это скоро произойдет, но эти два дня принадлежали Сентябрьским, только им! Казалось, будто время остановилось, чтобы дать подругам лучше запомнить эти мгновения.

Они полезли в душ (горячая вода закончилась, когда настала очередь Лены) и, проголодавшись после купания и солнца, пообедали тостами с сыром и печеньем.

Первый звонок раздался у Кармен.

— Что, правда? Как здорово! — рассмеялась Кармен и пояснила Тибби: — Вин говорит, что с Катрины сняли шлем!

— Знаю. Она очень сопротивлялась, — сдержанно улыбнулась Тибби. Ей нравился Вин, но не хотелось, чтобы кто-то нарушал их уединение.

Второй звонок был от Валии: она не могла найти фотокопию своего портрета, но попросила Лену дать трубку Кармен, чтобы рассказать об очередной серии новой мыльной оперы, которую они теперь смотрели вместе.

Потом зазвонил телефон Бриджит. Тибби поняла, что это Эрик — так просияла Би! — и задумалась над тем, что в их жизнь вошло много новых людей.

Затем позвонил Брайан. Он хотел услышать Тибби, а Тибби — его. Не успела Тибби положить трубку, как два других телефона зазвонили с удвоенной силой. Лена поймала удивленный взгляд Тибби:

— Что происходит? Над нами кто-то решил подшутить?

Тибби кивнула:

— Правда, я не уверена, что это смешно.

Ужин прошел суматошно. Все время звонили телефоны, потом убежала вода, в которой варился рис, и он чуть не сгорел. Намучившись с плитой, девочки махнули рукой на кулинарные изыски и поужинали молочными коктейлями с арахисовым маслом, после чего у всех, естественно, разболелись животы.

Да, было весело и шумно, и Тибби было спокойно и хорошо. Она думала о том, как причудливо переплетаются жизни, как все в этом мире взаимосвязано. И еще она мечтала, чтобы время остановило свой бег хотя бы на эти выходные — но оно не послушалось и, наоборот, заспешило…

И вот уже несколько часов Тибби лежала в кровати и никак не могла заснуть Она села на пол и загрустила. Им столько надо было сказать друг другу! Ведь завтра начнется совсем новая эра их жизни! Увы, подруги расползлись по спальням. Наверное, все понимали, как велик мир и как мал их Союз по сравнению с ним. Что же будет дальше?

Они повзрослели. Тибби решила, что пора с этим смириться. Но, Господи, пожалуйста, пусть дружба останется прежней! Пусть ее не разрушат ни мальчики, ни родители — никто!

В доме было темно, и Тибби слышала, как бьются о берег волны. Внезапно ей стало страшно. Не раздумывая, она поднялась с пола и на цыпочках вышла наружу.

…Когда она увидела на песке три знакомых фигуры, ей показалось, что она очутилась в сказке. Тибби рассмеялась: они наверняка пришли к океану с теми же мыслями, что и она. Они думали о том же.

Казалось, девочки совсем не удивились ее приходу, словно ждали ее. Би потянула Тибби за рукав, и она села рядом.

— Привет, — тихо сказала Тибби.

— Вот где встречаются по ночам хорошие девочки, — рассмеялась Би.

— Просто никому не спалось, — словно извинилась перед кем-то Лена.

— Нам слишком о многом надо было поговорить, — подытожила Кармен.

Волны лизали их босые ступни. Подруги сели в круг и положили посередине Штаны. Тибби смотрела на родные лица и понемногу обретала уверенность в завтрашнем дне. Да, жизнь станет другой — насыщенной, яростной, прекрасной, — но дружба останется. Пусть все идет своим чередом. А Штаны навеки сохранят свое волшебство.

— Что бы ни случилось, — произнесла Бриджит, — мы будем вместе. Всегда.

В последние часы на пляже мы обменялись подарками, вместо того чтобы прощаться. Мы не планировали этого заранее, но как-то так вышло.

Закат полыхал розовым и рыжим, а океан казался в сумерках черным. Песок словно стал мягче, а воздух был напоен теплом и сладостью.

Невозможно рассказать, о чем именно мы говорили и что чувствовали. Лучше я опишу, что происходило, а вы додумайте сами.

Кармен, самая нетерпеливая, решила быть первой.

— Повесите на стену, — объявила она, вручая каждой рамку с фотографиями.

Она умудрилась засунуть туда по три снимка: первый — наши мамы в джинсах сидят на стене (как всегда, больно было смотреть на красавицу Марли). Вторая — мы маленькие ползаем по дивану, а третья — мы на выпускном, в том же порядке, с тем же выражением лица.

Мы плакали, и плакали, и думали, что слезы — это не так уж плохо, ну, словно выходишь на улицу без зонта и весь промокаешь, а потом выпрямляешь спину и весело шлепаешь по лужам, думая: «Все образуется».