Энн Брешерс - Третье лето Союза «Волшебные штаны»

Лена пошла записываться в Художественную школу в апреле. В офис вела галерея, на стенах которой висели странные картины. Но Лена не стала их разглядывать. Она застыла у портрета молодой женщины, придерживающей волосы одной рукой. Портрет был столь прекрасен, так мастерски выполнен, что Лена почувствовала дрожь во всем теле. Картина источала величие и красоту, и Лена поняла: вот чего она хотела бы достичь в живописи.

Лена прочитала подпись под картиной и стала изучать фамилии преподавателей, указанные в рекламном проспекте. Вот, нашла: Анник Марчанд.

Лена смело зашла в приемную и записалась на курсы портретного мастерства, которые вела Анник.

За одну эту картину Лена полюбила Анник уже до знакомства с нею.

— Достаточно, — прокричал Антонис в три тридцать, и это означало, что Ленина смена закончилась. Лена поставила стулья на столы, чтобы уборщица помыла пол, и поняла вдруг, что не хочет ехать домой. Она села в автобус и поехала не на север, как должна была бы, а на юг. Она вышла через несколько остановок и направилась к Художественной школе на Кэпитл-стрит. Лене просто хотелось увидеть Анник.

Урок только начинался, и от запаха краски у Лены сразу же улучшилось настроение. Увидев Лену, Ан ник и обрадовалась, и удивилась.

— Не ожидала, что ты придешь, — сказала Анник.

— Я пришла не рисовать, — объяснила Лена.

— Почему же?

— Ну… помните, этот скандал. — Лена кивнула в сторону Эндрю. — Папа своих решений не меняет. Он уже потребовал, чтобы ему вернули оплату за мою учебу. — Лена принялась разглядывать свои обгрызенные ногти. — Я просто хотела поблагодарить вас.

— За что? — улыбнулась Анник.

— За ваши курсы. Я не так долго здесь проучилась, но все равно никогда не забуду эту школу.

Анник вздохнула:

— Послушай-ка, у меня сейчас начинаются занятия. Может, подождешь немного — до перемены? Порисуй, вот уголь и бумага. Или займись, чем хочешь. Как только я освобожусь, мы поговорим.

— Конечно. — Лена просияла от радости. Она бы осталась здесь, даже если бы ей предложили полип во всей школе цветы.

Анник оставила кисти, краски и уголь на свободном мольберте — свободном, потому что это был Ленин мольберт. Сначала Лена просто смотрела, как рисуют другие, но потом ее рука потянулась к углю. Немного поколебавшись, Лена принялась за работу и даже не заметила, как рядом появилась Анник.

— Отлично, — похвалила она. — Ну что, пойдем поговорим?

— Пойдем. — Лена думала, что они просто выйдут в коридор, но Анник повела ее во дворик перед школой. Лена села на скамейку.

— Тебе, наверное, неловко рисовать Эндрю? — спросила Анник. Ее рыжие волосы сияли и переливались на солнце золотым, ореховым и даже розовым цветом. Приглядевшись, Лена вдруг поняла, что Анник очень молодая, лет двадцати восьми, не больше, и подумала, есть ли у нее любимый мужчина.

— Уже нет. Сначала было немного неловко, но потом я… как-то перестала обращать на это внимание.

— Так я и думала, — отозвалась Анник. — А сколько тебе лет?

— Семнадцать. В конце лета исполнится восемнадцать.

Анник кивнула:

— Хочешь знать мое мнение?

Лена затаила дыхание.

— Тебе надо вернуться в школу.

— И я так считаю. Если бы мой папа согласился…

Анник подалась вперед, как будто собиралась уехать на своей коляске.

Лену давно мучил вопрос: что случилось с Анник? Всегда она была в инвалидном кресле или росла как все здоровые дети? Наверное, она попала в аварию или чем-то заболела. Интересно, может ли она родить? Лене безумно хотелось узнать все это, но она не решалась спросить. И при всем при том сотканная из противоречий Лена боялась, что Анник разоткровенничается и надо будет утешать или поддерживать ее. Как бы то ни было, Лену огорчало, что из-за всего этого она не могла сблизиться с Анник.

Анник ездила взад-вперед по дорожке.

— Что ж, надо так надо, — произнесла она наконец.

Непонятно, значило ли это, что Лене надо вернуться в школу или что она должна послушаться отца. Скорее всего, первое.

— Одна проблема — я не знаю, где найти деньги на курсы.

— Я возьму тебя в ассистенты, — объяснила Анник. — Будешь бесплатно учиться, ну и помогать мне убирать в классах.

— Согласна, — сказала Лена не раздумывая.

Анник улыбнулась:

— Я очень рада.

— А что же мне сказать папе? — задумчиво произнесла Лена.

— Скажи ему правду, — ответила Анник.

Лена пожала плечами, зная, что этому совету последовать не может.

Тибби сидела с Ники в гостиной и пыталась смотреть мультфильмы. В голове ее царил хаос, который только усугубляли время от времени врывавшиеся в сознание эпизоды садистского «Тома и Джерри». Все тело болело, каждая косточка ныла; Тибби не разрешала себе думать о Катрине больше, чем пару секунд, потому что ей становилось не выносимо плохо.