Любовь Воронкова: Танина звёздочка

Таня пришла из школы, сделала уроки.

«А теперь надо трудиться, — подумала она. — Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут!»

Но не успела она убрать тетради, как бабушка сказала:

— Подмети горницу, Таня, а я за водой схожу. Изба у нас нынче не убрана. Мать с утра на молотилке, дед на скотном. А я в риге была — лён сушила.

Таня взяла веник, помочила его, побрызгала пол. Подмела чисто, аккуратно.

«Ну, вот и всё. Теперь надо бы трудиться…»

Но пол-то подмела, а дорожки на крыльце лежат невытрясенные. Таня вытрясла дорожки, расстелила их на полу. Вот и освободилась, теперь и трудиться можно. Только вот как ей трудиться?

Таня не успела ничего придумать. Пришла с колодца бабушка, поставила на лавку вёдра с водой.

— Танюшка, — сказала она, — там куры всей стаей на меня набросились. Покорми их, пожалуйста.

Таня взяла большую миску, намяла в неё варёной картошки да ещё хлебных корочек туда добавила. Славный получился корм! А потом оделась наскоро, подхватила миску, вышла во двор.

Она созвала кур и всё стояла около них: задиристых отгоняла, потому что они других кур щиплют, клевать не дают, а слабых в сторонке из рук подкармливала, потому что им совсем мало корму достаётся.

И только Таня накормила кур, прибежала её подружка Алёнка.

— Пойдём с горки покатаемся! — сказала она. — Гора в овраге — чистый лёд!

— Вот какая ты, Алёнка! — ответила Таня. — Теперь с горки кататься… А трудиться когда?

Но сказала так, а перед глазами ледяная горка блестит в овраге и санки мчатся со свистом до самой речки!

Тут вышла бабушка из избы, пошла за дровами под навес. Бабушка всегда с вечера готовит дрова, чтобы утром топить печку. Она взглянула на Таню.

— Что это призадумалась? — спросила бабушка.

— Я её на горку зову, а она не идёт, — ответила Алёнка. — Говорит — трудиться надо.

— Делу — время, потехе — час, — сказала бабушка. — С горки покататься тоже надо!

На горке было весело. Все колхозные ребятишки пришли кататься. Санки летели так, что дух захватывало. Кто умел править — катился до самой речки. А кто не умел — тот сворачивал с горки и зарывался в сугроб почти с головой. Побывали в сугробе и Таня с Алёнкой. Но два раза сумели, справились, — и санки бежали долго-долго сначала по льду, потом по снегу и остановились у самых прибрежных кустов.

Зимний день короткий. Ещё и не накатались как следует, а вокруг уже засинело, свет на льду погас и в кустах стало темно. Таня и Алёнка подхватили санки и отправились домой.

Дома уже горело электричество, шумел самовар. Вскоре пришли с работы мать и дедушка. Бабушка поставила самовар на стол, а Таня достала чашки, сахарницу, хлеб. Когда напились чаю, Таня вымыла чашки и убрала со стола.

А потом мать сказала ей:

— Я посижу, поработаю — дедушке рубаху дошью. А ты мне, Танюша, почитай что-нибудь. Я послушаю, как ты читаешь.

Таня взяла «Родную речь» и стала читать. Мать слушала, и бабушка слушала. А дедушка прилёг на кровать, тоже хотел послушать, да и заснул нечаянно. Уж очень он устал на работе.

Тогда мать сказала:

— Давайте ужинать да спать. Завтра всем вставать рано.

— Вот и ещё один день прошёл! — сказала бабушка. И стала собирать ужин.

Наутро Таня пришла в школу невесёлая.

Она стала искать Аришу Родионову, пионерку, которая им давала звёздочки. Но Ариши нигде не было. А тут зазвенел звонок.

«Ну, тогда скажу учительнице», — подумала Таня. И, как только Марья Васильевна вошла в класс, Таня подошла к ней и протянула ей свою красную октябрятскую звёздочку.

— Почему же ты мне отдаёшь свою звёздочку? — удивилась учительница.

— А потому, что только тех, кто любит труд, октябрятами зовут, — хмуро ответила Таня. — А я не тружусь ничего…

— Давай разберёмся, — сказала учительница. — Все ребята садитесь по местам, а ты, Таня, останься около меня. И давайте подумаем все вместе, как помочь Таниному горю — ведь октябрята всегда должны помогать друг другу.