Валентин Столяров - Герои в красных галстуках (сборник)

Однако мальчик уже понял, что имеет дело действительно со своими, и спрятал лимонку в карман.

— Как зовут? — спросил Арефьев.

— Слава. Фамилия Алексеев.

— Куда же ты идешь, Слава?

— А никуда. С вами буду бить фашистов.

Бойцы окружили мальчика, стали расспрашивать его. Слава недавно окончил семь классов, ему четырнадцать лет. Отец погиб на фронте в первые дни войны. Мать неделю назад попала под бомбежку, сгорела вместе с домом. Слава чудом уцелел, успев укрыться в подвале. С тех пор и скитается по городу.

— Живу сам по себе, — сообщил он.

Бойцы, нахмурив брови, слушали мальчика. Перед ними был один из многих сирот Воронежа. Сколько таких ребят, живших «сами по себе», видели за последние дни бойцы! Многим они помогли эвакуироваться на восток. Но Слава был из тех, кто не желал покидать родного города.

— Я все равно не уйду на левый берег. Разрешите остаться у вас, товарищ младший лейтенант, — обратился он к Арефьеву. — Буду помогать вам подносить патроны, ходить в разведку. Я умею бросать гранаты, стрелять из винтовки.

Арефьев еще не решил, как быть с подростком, когда у Петровского сквера вспыхнула перестрелка.

— По местам! — скомандовал он. Бойцы кинулись к своим позициям. Юркнул куда-то в развалины и Слава.

Перестрелка приближалась. Два бойца, ходившие в разведку, прибежали с докладом:

— Полк оставил Петровский сквер. Бой идет и Первомайском саду и у мединститута. В нашу сторону свернула большая группа немецких автоматчиков.

Новость была неприятной. Командир 233-го полка конвойных войск НКВД майор Д. М. Якубенко лишь на всякий случай выделил взвод Арефьева для прикрытия Чернавского моста. Майор полагал, что в этом направлении будут отходить и другие подразделения. Но теперь получалось так, что полк отступал вдоль проспекта Революции на северную окраину города, а взвод Арефьева оказался отрезанным от главных сил.

— Выходить, что, кроме нас, теперь некому защищать Чернавский мост, — сделал вывод Арефьев. — Что ж, будем стоять насмерть.

Вскоре разгорелся бой. Чекисты удерживали дом, в котором закрепились, более часа и отразили две атаки гитлеровцев. Слава тоже участвовал в этом бою. Он уже обзавелся автоматом и, перебегая от окна к окну, строчил из него по фашистам.

Но вот гитлеровцы подобрались совсем близко, почти окружили чекистов. Надо было уходить. По приказу Арефьева бойцы стали пробираться к соседнему дому.

— Надо чуть ниже! — подскочил к младшему лейтенанту Алексеев. — Там каменный трехэтажный дом, очень удобный для обороны. Там жили наши знакомые, я в нем ночевал эту ночь. Я проведу бойцов.

Взводный одобрительно кивнул головой и вместе со Славой побежал через двор.

Дом, указанный Славой, был действительно удобен для обороны. Он был старинной кладки, из красного кирпича. Деревянные постройки вокруг сгорели, что обеспечивало хороший обзор. Бойцы быстро заняли круговую оборону, взяли под контроль все ближайшие развалины. И когда гитлеровцы приблизились, то сразу же попали под огонь пулеметов, автоматов и винтовок.

— А ты, Слава, молодец, понимаешь толк в тактике! — похвалил Алексеева замполитрука Кондаков.

В тактике уличного боя Слава, конечно, ничего не понимал. Но он знал, теперь уже до самой реки на улице Степана Разина нет более прочных домов.

Как ни пытались фашисты, а подобраться к дому близко не могли. Тогда они подтянули пулеметы, стали бить по окнам и дверям. Однако и это не помогло. Не сумев взять дом силой, враги начали хитрить.

— Вы окружены, сдавайтесь! — то и дело кричали они на ломаном русском языке.

В ответ гремели выстрелы. Одного из таких «крикунов» подкараулил Слава. Он заметил, как из-под разрушенной стены приподнялся толстый гитлеровец и стал что-то кричать. Славе подумалось, что именно этот толстяк убил его отца. И такая злость взяла его, что он обрушил на неосторожного гитлеровца длинную очередь.

Укрываясь за развалинами, фашисты все ближе подбирались к дому. В окна то и дело влетали пули. Младший лейтенант приказал бойцам перебраться на второй этаж. Сам он еще некоторое время оставался внизу с тремя красноармейцами.

С высоты второго этажа Слава увидел, что со стороны Малой Чернавской гитлеровцы подтягивают пушку.

— Пушка — это плохо, — сокрушенно покачал головой взводный и приказал всем перебраться на третий этаж.

Немецкие артиллеристы открыли огонь. Дом задрожал, снаряды пробивали стены, рвались в комнатах нижнего этажа. Повис на железной арматуре сбитый снарядом балкон. После этого немецкие автоматчики ринулись на штурм. В них полетели гранаты. Враги отхлынули. Но не надолго. Поняв, что чекисты находятся на верхнем этаже, гитлеровцы стали осторожно подкрадываться к дому. Они хотели отрезать красноармейцам все пути к отступлению, а потом взять их измором.