Жан Семпе - Никола и его друзья

— Мой старший брат спит со мной в комнате, мне он не очень мешает, — сказал Эд. — Только когда был маленьким, давно уже, этот дурак развлекался тем, что пугал меня.

— Ну уж нет! — крикнул Жоаким. — Этого никогда не будет, он не будет спать в моей комнате, пусть найдет для себя другое место, если хочет спать в доме!

— Подумаешь, — сказал Мексан. — Если родители скажут, что младший брат будет спать в твоей комнате, он будет там спать, вот и все.

— Нет, ни за что! Я запру дверь, и пусть делают, что хотят!

— А это вкусно, сардины с зеленым горошком? — спросил Альцест.

— После обеда, — сказал Жоаким, — папа повел меня в больницу и там собрались дядя Октав, тетя Эдит и тетя Лидия, и все говорили, что младший брат похож сразу на всех: на папу, на маму, на дядю Октава, на тетю Эдит и тетю Лидию, и даже на меня. Потом мне сказали, что я должен радоваться и что теперь мне надо хорошо себя вести, помогать маме и отлично учиться в школе. А папа добавил, что он надеется, что я буду стараться, потому что до сих пор я был лентяем, а теперь должен стать примером для младшего брата. Потом они больше не обращали на меня внимания, кроме мамы, она меня поцеловала и сказала, что очень меня любит, так же, как и моего младшего брата.

— Ребята, давайте сыграем в футбол, пока перемена не кончилась, — сказал Жоффруа.

— Вот увидишь, — сказал Руфус, — когда тебе захочется пойти поиграть с ребятами, тебе велят остаться дома и сторожить младшего брата!

— Ах так? Ну уж конечно! Пусть сам себя сторожит — сказал Жоаким. — В конце концов никто его не звал. И когда мне захочется, я все равно буду уходить играть!

— Разговоров будет, — сказал Руфус, — а потом тебе скажут, что ты завидуешь.

— Что? — крикнул Жоаким. — Нет, это уж слишком!

И он сказал, что не завидует, что глупо так говорить, что младший брат его не касается, просто он не любит, когда ему надоедают, когда кто-нибудь спит в его комнате или ему не разрешают идти играть с ребятами, и что он не переносит любимчиков, а если будут слишком на него давить, он уйдет из дома, вот тогда они все узнают! И пусть остаются со своим Леонсом, и все еще пожалеют, что он ушел, особенно, когда родители услышат, что он стал капитаном на военном корабле, и что он зарабатывает кучу денег, и что во всяком случае с него хватит дома и школы и ему никто не нужен, и что ему начхать на всех.

— Кто это Леонс? — спросил Клотер.

— Мой младший брат, вот кто, — ответил Жоаким.

— Чудное имя, — сказал Клотер.

Тогда Жоаким набросился на Клотера и отлупил его. Потому что, как он сам сказал, он никому не позволит оскорблять его семью.

Я очень беспокоюсь за папу, потому что он просто совсем потерял память.

Вчера вечером почтальон принес мне большую посылку, и я здорово обрадовался. Я люблю, когда почтальон приносит мне посылки. Это всегда подарки от бабушки, она мама моей мамы, а папа говорит, что невозможно себе представить, чтобы так баловали ребенка, и из-за этого у него масса неприятных разговоров с мамой. Но в этот раз все обошлось, и папа был доволен, потому что посылка была не от бабушки, а от мсье Мушбума, папиного начальника. В ней я увидел игру «Гусёк», у меня уже такая есть, и письмо для меня:

«Моему дорогому Никола, у которого папа настоящий труженик.

— Надо же придумать! — сказала мама.

— Это потому, что я как-то оказал личную услугу мсье Мушбуму, — объяснил папа. — Я простоял в очереди на вокзале, чтобы купить ему билеты для путешествия. По-моему, это прекрасная идея — при-слать подарок для Никола.

— Было бы еще прекраснее, если бы он прибавил зарплату, — сказала мама.

— Браво, браво! — сказал папа. — Ну и замечание при ребенке! Что же ты советуешь? Чтобы Никола отослал обратно подарок мсье Мушбуму со словами, что он предпочитает прибавку к папиной зарплате?

— Ой, нет, — сказал я. — Мало ли что у меня есть одна такая игра, я же смогу обменять эту у ребят в школе на что-нибудь получше.

— Ну, — сказала мама, — в конце концов, если тебе нравится, когда балуют твоего сына, я больше не скажу ни слова.

Папа посмотрел на потолок, покачал головой, как бы говоря «нет», сжал губы, а потом сказал, что я должен поблагодарить мсье Мушбума по телефону!