Роб Буйе - Все из-за мистера Террапта

Я думал о том, что сказал папа — о том, что я нужен маме. Я не знал, чем еще мог ей помочь, поэтому теперь каждый день, возвращаясь домой после школы, я шел и ложился с ней рядом. Я чувствовал, что делаю что-то правильное.

Я пытался. Террапт меня и этому научил.

Добро пожаловать в комнату ожидания. В комнату, где волнуются родственники больных. На каждом лице — беспокойство. Кто знает, о чем думают все эти люди? Они стараются чем-то занять себя — кто-то читает, кто-то смотрит телевизор, одна дама вяжет.

Входим мы. Ребята из двести второго кабинета.

Мы тихо садимся и начинаем смотреть по сторонам. Мы с тревогой ждем, чем кончится операция мистера Террапта. Непонятно, можно ли здесь вообще разговаривать. Вокруг много знакомых. Миссис Уильямс и ее рыжая секретарша миссис Бартон, мистер Люмас и мистер Радди — все пришли, чтобы поддержать мистера Террапта. Все в школе любят его, это лишь очередное тому доказательство.

Строго говоря, мы прогуливаем уроки — но прогуливаем вместе с директором.

— Мне не удастся оформить вашу поездку как школьную экскурсию, — сказала миссис Уильямс примерно неделю назад. К тому времени мы знали, на какой день мистеру Террапту назначена операция, и миссис Уильямс поняла, что мы отправляемся туда всем классом. — То есть на нашем автобусе до больницы добраться вы не сможете, — пояснила она.

— Нас ведь родители туда могут отвезти! — воскликнула Анна. — И посадить по нескольку человек в одну машину.

— Хорошее предложение, — одобрила миссис Уильямс. — Тогда вы сможете уехать из больницы, когда захотите, или не ездить совсем, если нет желания.

Я подумала о Джеффри.

Рядом с нами сидели мисс Ньюберри и мисс Келси с миссис Уорнер — для них школа нашла заместителей. Заменить всех учителей было невозможно, а так, думаю, и остальные бы приехали.

Тогда я и поняла, что родственников мистера Террапта в комнате ожидания не было. Ни единого человека. Я вспомнила его стол у нас в кабинете. На столах у всех учителей стояли семейные фотографии — у всех, кроме мистера Террапта. И в палате его было только два букета — один от мисс Ньюберри, другой от школы Сноу-Хилл. Но ни мамы, ни папы подле его кровати я не видела. Как же это я пропустила? Ни одной семейной фотографии. Ни одного родственника, который бы навещал его или сидел сейчас с нами. Интересно, была ли у него вообще семья? А мама моя заметила? Заметила — и ничего не сказала? А кто-нибудь из одноклассников об этом подумал? Неожиданно я поняла, как мало знаю о своем любимом учителе.

— Почему же он так мало рассказывал о себе! — услышала я шепот мисс Ньюберри. Она разговаривала с миссис Уильямс. — Мы вроде бы стали сближаться. Но у меня было ощущение, что он чего-то боится.

— Или что-то скрывает. — Миссис Уильямс вздохнула.

— Я так о нем беспокоюсь! — продолжала мисс Ньюберри. — А на детей посмотрите. Он просто обязан справиться.

Голос мисс Ньюберри оборвался. Миссис Уильямс обняла ее. Они замолчали. Вихрь вопросов, на которые я не знала ответа, поднялся у меня в голове — но они не имели никакого значения, если мистер Террапт не выживет.

— А сколько времени займет операция? — спросила Анна.

Она и не поняла, что произнесла это вслух, пока не заметила наших изумленных взглядов. Спасибо, Анна, подумала я. Ни у кого бы не получилось так естественно прервать молчание.

— Восемь часов, — ответил Люк. — Меньше, если все пойдет хорошо — больше, если будут осложнения.

Снова тишина.

Я был в больнице несколько раз, но еще никогда не попадал в комнату ожидания. В День Операции На Мозге мы с одноклассниками провели в ней долгие часы.

Мне понравилась планировка комнаты. Архитекторам удалось по максимуму использовать ее площадь. Наш зальчик (долларовое слово) был прямоугольной формы, и в нескольких местах его стены выступали внутрь и образовывали небольшие уголки и изолированные зоны. Я понял, как это было важно, — люди, сидевшие здесь, нуждались в уединении. По крайней мере я в нем точно нуждался.

Мы все собрались в комнате ожидания. Рядом со мной сидела мама. Бабушку мы решили оставить дома — а то вдруг ее удар при виде Терри и Анны хватит. Анна со своей мамой сидели напротив. В середине стоял большой деревянный журнальный стол. Это чем-то напоминало классный час. Мы не сидели кружком и у нас не было микрофона, но в целом выглядело похоже — вот только никто не издавал ни звука. Собрания всегда начинал мистер Террапт. Поэтому мы молчали до тех пор, пока не заговорила Анна, слава тебе Господи.