Кристина Сещицкая - Мой волшебный фонарь

— Я сейчас читаю очень интересную книжку, — начала я. — «Кристин, дочь Лавранса»… [7] Роман известной норвежской писательницы Сигрид Унсет (1882–1051).

— Я знаю, — не дала мне докончить Клаудиа. — Ясек говорил, что вы от этой книги оторваться не можете.

Клаудиа нравилась мне все больше и больше, зато Ясек все сильнее вызывал возмущение. С какой стати он завел моду докладывать своей Комете обо всем, что происходит у нас дома? Неужели нельзя говорить с ней о биг-битовой музыке, или о Велогонке Мира, или, на худой конец, о Робин Гуде?

Клаудиа снова улыбнулась и сказала, словно прочитав мои мысли:

— Я про вас так много знаю, потому что силком вытягиваю все из Ясека. Вы, конечно, понимаете, почему я это делаю?

— Нет, не понимаю…

— Я ведь вам сказала, что я единственная дочка. А мне всегда ужасно хотелось иметь сестру! У него же вас целых две…

Она замолчала, как будто ей важно было услышать, что я отвечу. В глазах у нее я заметила тревогу. Но я не могла так быстро забыть про справедливую обиду своей сестры на Ясека, который, набрав в рот воды, глазел, как Мариуш к ней пристает. Я подумала, что, пожалуй, Агата была права, когда сказала, что Ясек стал к ней плохо относиться с тех пор, как увлекся Кометой с хвостом-косой, которая сидит сейчас передо мной и я читаю в ее глазах горячую мольбу. И что-то меня вдруг кольнуло: «Нет, нет, нет! Не найдешь ты во мне сестры, лучше и не пытайся! Оставь свое обаяние для других!»

— У тебя красивая брошка… — вскользь заметила я.

— Тетушкин подарок. Она из хлеба. А сверху покрыта бесцветным лаком. Хотите посмотреть поближе?

И прежде чем я успела возразить, Клаудиа отцепила брошку от воротничка и дала мне. Брошка и в самом деле была очень красивая, вблизи еще лучше, чем издали.

— Прелесть, — сказала я. — Твоя тетя художница?

— Нет, это она просто так, на досуге, — улыбнулась Клаудиа. — Мне будет ужасно приятно, если вы возьмете ее себе…

Она не забирала брошки, хотя я уже несколько минут держала ее в протянутой руке.

— Нет, — сказала я. — Спасибо. Приколи ее обратно!

— Ну, пожалуйста, возьмите! — настаивала Клаудиа.

Я подумала, что старания ее родителей не пропали даром. Клаудиа не выросла эгоисткой. Я положила брошку на одеяло.

— Ты что, не успела к ней привязаться? — спросила я. — Ты же любишь свои старые вещи. Забирай брошку, Клаудиа, очень тебя прошу!

Я почувствовала, что эта девочка все сильнее раздражает меня. Хоть бы она ушла, не дожидаясь Ясека! Не успела я так подумать, хлопнула входная дверь. Это вернулись Ясек с Агатой. Агата заглянула в комнату.

— О… — только и сказала она, и возглас ее вдруг оборвался на подозрительно высокой ноте.

— У Ясека мой учебник по физике, я хочу его взять! — сказала Клаудиа, не дожидаясь вопроса.

— У него же есть собственный учебник, зачем ему твой? — удивилась Агата.

— Ясек сунул его к себе в сумку, когда у нас была тренировка. В перерыве я его попросила объяснить мне кое-что по электричеству…

Мы с Агатой, как по команде, точно злобные кумушки с нашего двора, уставились на Комету.

— Агата, ты рассказала Яне про пани Рудзик? — завопил Ясек, влетая в комнату.

В руке он держал огромный — чуть ли не в полбуханки — кусище хлеба с джемом. Не было случая, чтобы Ясек, сидя у меня, не работал челюстями, если не считать первые полчаса после возвращения с тренировки. Заметив Клаудию, он застыл на месте как вкопанный.

— О! — сказал он, но в его исполнении это «О!» прозвучало совсем не так, как у Агаты. — О! — повторил он. — А ты что здесь делаешь?

— Я пришла за физикой, — в очередной раз покорно объяснила Клаудиа.

— Отлично! В таком случае мы сразу займемся повторением! — заявил Ясек тоном, исключающим какие бы то ни было возражения.

— О боже! — застонала Агата. — Ты ее натаскиваешь по физике?

Я почувствовала, как подо мной подгибаются ножки кровати. Ясек в роли толкователя закона Ома! Такую новость мы с Агатой не могли переварить спокойно.

— Лучше ты сначала расскажи про пани Рудзик, — напомнила Клаудиа.

— О чем ты собираешься рассказывать? — спросила у Ясека Агата. — По-моему, сегодня у нас на польском ничего интересного не было.

— Ты что? Может быть, ты просто не заметила?

— Может быть, — кротко согласилась Агата.

Ясек пристроился на подлокотнике кресла, в котором сидела Клаудиа-Комета, взмахом хвоста полоснувшая Агату по самому сердцу.