Натан Полянский - Если хочешь быть волшебником

Вернулся Федор Иванович.

— Дядя Федор, — уверенным тоном, почти фамильярно, обратился к нему Гена, — на тротуаре стоит папин мотоцикл, и папа велел, чтобы я просил вас, чтобы вы осмотрели карбюратор, а заодно уж я прошу и воздуху в шины накачать.

И, не ожидая ответа, вполне, видимо, убежденный в том, что мастер обязательно выполнит все, о чем его просили, Гена величественно повернулся и бросил на Леву полный превосходства взгляд.

— Подожди, не уходи, — остановил его мастер, — пора тебе собственным насосом обзаводиться, нечего каждую неделю приходить сюда по пустякам. На, возьми! — Он поднял лежавший на земле насос. — У меня лишний.

Гена двумя пальцами взял насос, а когда Федор Иванович отвернулся, торопливо сунул его в кучу деталей под навесом и шепнул Леве:

— К такому насосу надо очень сильным быть. Я лучше любого шофера попрошу.

— Кати сюда машину, — раздался голос мастера.

— Помоги, Лева, тут порог высокий, — попросил Гена.

Ребята поставили машину на указанное Федором Ивановичем место, после чего Гена ушел. Возясь у мотоцикла, мастер с недовольным видом бормотал что-то про себя.

— Вы бы не старались для такого, — произнес Лева, понявший настроение мастера, — задается, словно пава…

— Ты лучше?

Это возражение Федора Ивановича было для Левы словно удар из-за угла. А Федор Иванович продолжал:

— Несправедлив и ты к своей машине — под крыльями пуд грязи… Ладно уж, обожди, пока я с мотоциклом управлюсь.

Он снял карбюратор, промыл его в бензине, затем принялся накачивать воздух в камеру заднего колеса. Шланг от насоса, одевавшийся на нипель, то и дело соскакивал, и мастер обратился к Леве:

— Будь добр, подержи!

Лева с готовностью отозвался, присел на корточки, прижал пальцами конец резиновой трубки.

— Будь добр, — сказал спустя минуту Федор Иванович, — покачай немного, а я подержу.

— Хорошо. — Лева обеими руками ухватился за рукоятку насоса, а ногой наступил на откидную лапу, как только что делал мастер. Он вытянул шток на всю длину, затем надавил на него. Не тут то было! Шток не опускался. Какая-то упругая сила выталкивала поршень обратно. Лева навалился на рукоятку всей тяжестью тела, и шток медленно пошел вниз. После трех — четырех качаний, руки у Левы дрожали, а лицо раскраснелось.

Вдруг он поймал на себе пытливый взгляд мастера и смутился: он боялся, чтобы Федор Иванович не счел его таким же неженкой и лентяем, каким несомненно считал, и по заслугам, этого Генку.

— Механизм… придумать… не мешало бы, — произнес Лева прерывисто, потому что дышал уже часто. — Нравится мне… эта работа.

— Вряд ли, — не поверил мастер. — Ну, хватит!

Он снял шланг с нипеля, навинтил на нипель колпачок и поднялся.

— Спасибо!

Благодарность приободрила Леву.

— У самих у вас много мотоциклов? — спросил он неожиданно для самого себя, ибо понимал, что больше одного мотоцикла человеку незачем иметь.

— Что ж, полагаешь, они на деревьях растут?

— А я думал… — начал Лева и запнулся, потому что он ни о чем таком не думал, что пришлось бы теперь к слову.

— Ну, смелее, — подбадривал его Федор Иванович, — думал, не найдется ли лишнего мотоцикла, как насос лишний нашелся?.. Нет, приятель, лишнего мотоцикла нет. Паровоз есть — под откосом валяется.

— Мне ни то, ни то не нужно, — обиженно ответил Лева.

— Зря!.. Кому в наш век не нужна машина?… Ученик при мотоцикле в три раза быстрее, чем пешим порядком… школу окончит, — без улыбки пошутил мастер и серьезно продолжал: — Не зря ж ум человеческий на него потрачен. Мотоцикл можно купить, а можно и своими руками собрать.

— Значит, можно собрать мотоцикл?

— У Коли Самохина спроси, если это он тебя с кастрюлей прислал.

— Он, — смущенно сознался Лева.

— Ну вот, беритесь вдвоем… Пассажиром быть — не мудреное дело.

Снова кто-то с улицы окликнул Федора Ивановича, и он торопливо ушел, бросив Леве на ходу:

— А велосипед постарайся сам… Николай поможет. Иди!

По дороге в школу Лева рассказывал Николаю:

— Был я у Старого мастера, а он по кастрюле сразу догадался, что ты меня послал, но ничего, не ругался… Подвел он меня к куче железного лома и говорит: «Уважаю людей, которые умеют сами себе мотоциклы делать». А я себе молчу, потому что вижу, что тот лом лишь на переплавку годен, да и то не весь. А он снова говорит: «Ненавижу людей, которые любят пассажирами быть!» Я снова молчу. Он как закричит: «Гнать таких надо!»