Натан Полянский - Если хочешь быть волшебником

— Двадцать километров не каждый согласится и один раз отмахать. А тут ведь не раз и не два…

— Вы меня только чуть-чуть научите, а дальше я сам.

— Чуть-чуть — это не по мне. Или по-настоящему, или никак!

— Я буду делать все, что велите, — горячо воскликнул Николай, — я буду приходить, когда назначите…

— Э-ге! — рассмеялся Савелий Дмитриевич. — Да ты, я вижу, из таких, чью просьбу не уважить даже грешно. Жаль мне твоих ног.

— Это ничего, — сдерживая радость, заверил Николай, — это мне совсем нетрудно. Пешком ходить я умею.

— Что ж, так тому и быть!

После нескольких уроков у бригадира, обычно заканчивавшихся прогулкой на мотоцикле, в которой Николай неизменно участвовал в качестве пассажира — сидел на багажнике, наступил день, когда Савелий Дмитриевич сказал:

— Ну, должно быть, не подкачаешь! Садись-ка за руль!

Николай взялся обеими руками за руль тихо рокочущего мотоцикла. Ощущение было почти такое, как будто он держал руль велосипеда, — привычное и потому успокаивающее. Он закинул правую ногу, уселся в седло. Оно было низким и, сидя, Николай упирался ступнями в землю. Так и упасть невозможно; всегда успеешь стать на ноги прежде, чем машина свалит тебя. Это открытие окончательно успокоило его. Он улыбнулся бригадиру, ободряюще глядевшему на него, и ощутил в себе уверенность, необходимую для предстоящего испытания.

Он внимательно глядел на руль, на рогах которого, словно значки таинственного, но уже прочтенного письма, красовались разные рычажки. Он забыл о владельце машины, о том, что уроки еще не приготовлены, что бабушка на дежурстве и некому присмотреть за Леночкой — обо всем на свете. Видел и понимал только то, что шифром было написано на руле.

«Этот рычаг выключает сцепление, этот переводит скорость… Вот рычаг тормоза… вот регулятор газа…» Руки его двигались вслед за мыслями, словно пальцы пианиста по клавишам инструмента, спеша воспроизвести аккорд, уже звучащий в голове.

Сначала мотор взревел громко, злобно, будто с угрозой, затем сразу стал тише, и в этот момент машина слегка качнулась, осторожно двинулась вперед. Ноги Николая, плотно прижатые к земле, стали отставать, и он должен был переставить их. Машина с каждым мгновением ускоряла ход, и, сделав еще шаг, Николай вынужден был поднять ноги на педали, чтобы не волочить их по земле. Теперь он прочно сидел в седле. Машина двигалась плавно, свободно, легко, и казалось, что она сохраняет равновесие сама, без участия седока.

Чудное это было мгновение. Чувство безграничной радости, переполнявшее Николая, казалось, передавалось мотору, умножая его мощь, и мотоцикл мчался все более резво. Пружины сиденья потряхивали Николая, на выбоинах дороги его подбрасывало сильнее, но он даже не замечал этого. Отстал бежавший несколько шагов рядом бригадир, уходил назад хутор со своими домами, оградами, деревьями, уходил плавно и безостановочно, словно стоял он на движущемся транспортере. Свистел в ушах ветер, напевая свою вечную песню, — песню славы отважным юным конькобежцам, шоферам, пилотам, аэронавтам, — всем, кто не боится скоростей и пространств.

Остался позади последний огород, незнакомый мальчишка приветственно махнул ему рукой, но Николай словно ничего этого не видел. Наконец, миновав перекресток дорог и боясь заблудиться, он сбавил газ, притормозил и стал делать поворот.

Когда он вернулся к месту старта и бригадир спросил: — Ну как, все ладно? — он ничего не ответил — не мог говорить. Савелий Дмитриевич протянул ему руку, и вдруг Николай рассмеялся тихим, счастливым смехом.

— Быть тебе настоящим мотоциклистом, — сказал Савелий Дмитриевич, принимая машину. — Вопросов ко мне не имеется?

— Один только. Как вы сами стали мотоциклистом?

— Так и стал, — проговорил бригадир. — Вручили мне машину и приказали ехать, доставить донесение… Показали, как заводить, как управлять, глушить… За час я всю науку постиг, сел и поехал.

— Кто дал?.. Кто приказал?.. Чье донесение? — лаконичные ответы обычно многословного Савелия Дмитриевича произвели на Николая неожиданное впечатление — множество загадок и тайн чудилось ему за каждой фразой бригадира.

— Люди показали, понимающие люди… А кто приказ дал, давно того нет в живых, — неохотно ответил бригадир. Все же Николай рискнул задать еще один вопрос: