Натан Полянский - Если хочешь быть волшебником

— Ну как? — нетерпеливо заглядывает ему Лева в лицо.

Гена молча подвел его машину к дереву. Рядом с нею очень неказисто выглядит велосипед Гены: краска на раме местами пообтерлась, спицы и ободья густо забрызганы засохшей грязью, а вместо педалей торчат голые тонкие стержни.

— Чей лучше? — не унимается Лева.

— Конечно, мой! — услышал он неожиданный ответ. — Каждый велосипед должен пройти испытания, прежде чем скажешь, что он хорош. Мой-то уж испытан, да еще в каких переделках! А твой? Тяжел он на ходу, гнать на нем нельзя. Так что не очень на него надейся. Пока!

И Гена взялся за руль своей машины. Сейчас он умчится. А Леве так нужно хоть однажды прокатиться по улицам города в обществе Генки! Особенно в такое время, как сейчас, когда можно всюду встретить своих ребят.

— Давай, Гвидон, вместе кататься, — предлагает он неуверенно.

— С тобой? — усмехнулся Гена. — Впрочем хорошо, мне как раз нужен ведомый. Будешь ехать за мной в пяти шагах.

— Ладно, — не раздумывая, соглашается Лева.

— Если хочешь курс науки пройти, со мной не расставайся, — продолжает Гена, — я в школу — и ты туда же, я в клуб или магазин — и ты за мной.

— Согласен.

— Только условие: не пробуй никогда меня перегонять, не терплю ухарства.

— Как же, тебя перегонишь!..

Лесть подействовала. С самым добродушным видом Гена поставил последнее условие:

— За каждое нарушение наших правил ты мне должен пачку папирос. Будешь свидетелем, — ткнул он пальцем в сторону Николая.

— Не желаю, — резко возразил Николай и взял Леву за руку. — Охота тебе, Лева, связываться с ним?

— А тебя кто спрашивает? — грубо крикнул Гена. — Завидки берут?

— Не надо ссориться, — примирительно произнес Лева. Ему очень хотелось поехать с Геной, но неловко было оставлять Николая.

— Трогаем! — тоном приказа обратился Гена к Леве. — По главной улице промчимся, как…

— …наездники, — подсказал Лева.

— Вот именно!.. И ты за нами скачи, — кивнул Гена Николаю, — верхом на палочке, ха-ха-ха!

Если до сих пор Николай кое-как сдерживал себя, то смех Гены привел его в ярость.

— Барсук! — бросил он отрывисто. — Задавака!

— Что-что? Повтори!

Опешивший сперва, Гена присвистнул, заложил руки за спину, выпятил грудь и стал медленно приближаться к Николаю.

— В зубы хочешь?

— Гляди, как бы сам не получил.

— Только попробуй!

— Нет, ты попробуй!

Этот спор мог продолжаться и час, и два, и до самой зари, если бы не вмешательство Левы. Он понимал, что Коля прав, но в то же время так важно сохранить расположение Гены, столь еще непрочное. Поэтому он сказал как можно сочувственнее:

— Гвидон, не надо обижаться на Колю, он нечаянно сказал…

Лева пытается удержать Гену, но тот силен, легко отталкивает его и начинает медленно закатывать рукава. Тогда Лева хватает за руку Николая, оттаскивает его в сторону, с укором говорит:

— И ты тоже хорош! Шутки не понимаешь, сразу ругаться!

Этим спор разрешился. Большинство приняло сторону Гены, и он был вполне удовлетворен. Отпала необходимость в аргументе силы.

— Понятно тебе? — внушительно сказал он Николаю. — В другой раз гляди.

Урок физики. Марфа Тимофеевна обводит учеников внимательным взглядом, проверяя, опрятно ли они одеты, причесаны ли, умыты… Возможно, она хочет выведать таким образом, кто из учеников не приготовил урока, а вместо этого провозился весь вечер с велосипедом. На всякий случай Лева отводит глаза в сторону.

— Ракитин, к доске!

«Догадалась-таки!» Протестуя в душе против очевидной несправедливости — по алфавитному списку не его очередь отвечать, — Лева долго собирался, зачем-то вынул из ранца и втиснул обратно все свои книги, стал перелистывать тетради, сам не зная, что в них ищет.

Марфа Тимофеевна нетерпеливо подгоняла Леву взглядом, и он в конце концов должен был выйти к доске.

— Расскажи, каковы свойства пара?

— Пар образуется из воды, — бодро начал Лева и запнулся. — Если воду кипятить, она превращается в пар, — попробовал он продолжать и снова запнулся.

— Что такое скрытая теплота парообразования, чему она равна?

Лева взял в руки мелок. Рука дрожала, будто поднять мелок ей было не под силу. Усилием воли Леве удалось заставить руку всползти к верхнему краю доски, чем он, несомненно, доказал свою добрую волю. Там рука и застыла.