Миран Шильке - Деревенская принцесса

Стало жутко неприятно, как в зеркало на себя со стороны посмотрела. Всё, больше никаких разговоров о славе и о звёздности. Нужно следить за своим поведением и ни в коем случае не допустить себе стать такой, как Истукан.

Я разозлённая шла по прогалине в сторону дома… Но задумавшись, не заметила, как вскоре свернула и вышла на секретную опушку. Ноги сами привели меня на это место.

Огромный дуб, которому было несколько сотен лет, рос прямо посередине. Он был очень высоким и с необъятным крутым стволом, толстенные корни которого узлами уходили в землю.

Про это место мало кто знал. В лесу можно было запросто заблудиться, а выйдя на опушку так и подавно не найти потом выхода и бесконечно блуждать между деревьями.

Это было особое место. Моё. Я часто ходила сюда, когда была маленькой, особенно летом… Усаживалась в теньке и слушала шум листвы. Говорила с дубом и рассказывала ему всякие свои истории из жизни, события, которые происходили со мной. И мне казалось, что с каждым порывом ветра, когда шуршат листочки, дерево мне отвечает. Я даже назвала его Дедушка Дуб. А как же! Без уважения нельзя никак, он ведь был намного-намного старше меня.

Это был замечательный собеседник для меня, которому можно было всё рассказать и который бы никому не стал выдавать мои секреты. Тот, кому можно всецело довериться.

Я часто думала тогда о том, что было раньше. Наверняка про это место знали в давние времена… И мне представлялось, что тут могли встречаться влюблённые, тайком. Вечерами, под звёздами целоваться и радоваться тем недолгим минутам, которые им удавалось провести вместе.

Но помимо всего этого с деревом меня связывало ещё кое-что.

Я подошла к нему, положила тарелку с оладьями на зелёную траву и прикоснулась к стволу.

— Здравствуй, Дедушка Дуб, — поздоровалась я. — Мой старый хороший друг. Я так по тебе соскучилась. Часто вспоминала.

Я нежно провела рукой по его шершавой, грубой и тёплой коре. И хотя я понимала, что солнце согрело её своими лучами, мне хотелось верить, что это такой знак приветствия со мной.

Я медленно обошла дерево и моё сердце учащённо забилось. Там была тайна. Моя тайна.

Сердце Любви с надписью «Эрик и Кира». Не чета уродству Истукана, вырезанному наспех от большого ума.

Это было не просто сердце: довольно большого размера, полностью высеченное внутри, с оставленной корой только для букв, и с каёмкой в виде переплетённых роз.

Этот поступок действительно выражал мои чувства. Всю мою любовь, всю боль… Ведь я вырезала сердце долго, ежедневно, около месяца. И каждый раз, когда брала в руки нож, загодя заточенный после предыдущего раза, плакала.

Не только от того, что любила Эрика, но была ему не нужна… Не только от безысходности и непонимания, что делать дальше и как с этим жить. Хотя, по этой причине больше всего. Но и от того, что было физически больно. Мои ладони от постоянных усилий стирались в кровь, а из-за того, что я не останавливалась и упорно продолжала своё дело, они потели… и от этого становилось ещё больнее, когда в раны попадала соль. И никакие бинты не спасали. Но я не сдавалась — раз решила, значит, должна была довести начатое до конца.

Я понимала, что Эрик вряд ли найдёт это дерево и увидит эту надпись. А если увидит, что она могла изменить после того, как я уехала?

Но для меня это было важно. Сделать самое красивое, самое лучшее Сердце Любви, вложив в него всю свою душу. Высечь не только на дереве, но и в своём собственном сердце место для него, моего возлюбленного.

Настоящая любовь вечна. Я знала это… Что где-то далеко внутри теплятся эмоции и чувства к Эрику с тех самых времён, но стоит ли их теперь вытаскивать наружу? И к чему это приведёт?

Я знала про мучения, которые мне было очень тяжело вспоминать и мне совсем не хотелось повторять их вновь. Это было просто невыносимо. Снова переживать грусть и печаль? Нет… Успокоиться тогда было очень сложно и трудно, чтобы добровольно всё повторить сейчас, спустя годы.

Я пальцами провела по розам. Каждый листочек и шип были аккуратно вырезаны мной… а кровью с ладоней были окрашены лепестки.

Несмотря на то, что прошло много времени, кора потемнела но совсем чуть-чуть, а кровавые цветы по-прежнему контрастировали, хотя и едва заметно поблёкли с тех пор. Вот, что значит, сделать на совесть.

— Как бы я хотела вернуться туда, в то время, — произнесла я. — Набраться смелости, признаться.

Эмоции переполняли, дышать стало труднее и из глаз потекли слёзы. Порыв ветра заставил листву шуршать, будто бы Дедушка Дуб меня утешал.