Ирена Юргелевич - Чужой

Но Юлек знать ничего не хотел, он вырывался и кричал. Ему вторил своим смехом Виктор, которого явно забавляла ярость мальчика.

— Что тут за шум?

На крыльце докторского дома стоял сержант Ковальский. На тропинке под жасмином воцарилась мертвая тишина, все четверо словно вдруг сквозь землю провалились.

— Телефонограмму пошлем завтра же, — обратился сержант к Залевскому, который показался в дверях. — И, как только что-нибудь станет известно, дадим вам знать.

— Спасибо. Я буду вам очень признателен, если вы уладите это дело. До свидания, сержант.

Милиционер взял под козырек. Доктор повернулся, но, прежде чем войти в дом, бросил взгляд поверх кустов на тропинку и громко спросил:

— Кто там?

— Это мы, — хором откликнулись Мариан и Юлек, высовываясь из кустов.

— А-а… ну хорошо, — сказал отец Ули. — Ступайте домой. Спокойной ночи. Приходите завтра навестить Зенека.

Дверь захлопнулась. Милиционер быстро шел по тропинке.

Юлек подскочил к калитке и с таким размахом открыл ее перед сержантом, что она громко трахнула о забор.

— Спасибо, — чуть улыбнулся сержант, которого рассмешила эта неожиданная услужливость.

— Товарищ начальник… — неуверенно начал Виктор, — а как же…

— А ты, Виктор, запомни вот что, — резко оборвал его Ковальский, — еще раз наскандалишь — берегись. И все твое усердие не поможет.

— Товарищ сержант, честное слово, я…

Милиционер, не слушая его, быстро шел ко двору, где стоял его мотоцикл. Через минуту послышался треск мотора. В другое время Юлек и Мариан, не раздумывая, бросились бы за ним следом, чтобы полюбоваться на мотоцикл. На сей раз они отказались от этого удовольствия и, удобно привалившись спиной к закрытой калитке, наслаждались позорным поражением врага. Виктор постоял минуту, хмуро и ожесточенно поглядывая на них исподлобья — придумывал, видимо, на чем бы отыграться, — но так и не придумал ничего подходящего, только сплюнул и злобно крикнул Владеку:

— Чего стал? Пошли!

— А чего ты так злишься? — глуповато ухмыльнулся Владек, и оба двинулись прочь.

Им вслед раздался негромкий, но торжествующий свист Юлека.

Когда сержант Ковальский поднимался по ступенькам докторского дома, Уля, отец и Зенек были уже на кухне. Отец велел Уле поставить чайник, и она принялась разводить огонь в плите. Руки у нее дрожали, она никак не могла найти лежавшие на самом виду спички, крышка от чайника с грохотом упала на пол, за ней полетела ложка, потом нож.

Услышав стук в дверь, девочка обрадовалась. Войдет посторонний человек, Зенек и отец перестанут на нее смотреть, и она хоть немножко придет в себя.

Уля побежала в прихожую, открыла дверь — и увидела милицейскую форму. Она так испугалась, что не в силах была ответить, дома ли доктор Залевский. Как и Юлек с Марианом, она по дороге домой тряслась от страха, но, очутившись дома, почему-то исполнилась уверенности, что встреча с милицией больше Зенеку не грозит. Разве когда-нибудь позже, когда отец уже будет подготовлен и сумеет за него заступиться. И вот теперь она, вся похолодев, стояла перед сержантом, судорожно сжимая дверную ручку.

— Кто там? — спросил из кухни отец. Уля бросилась в кухню.

— В чем дело? — удивленно спросил отец.

— Это… милиционер… — замирая прошептала Уля.

Зенек, стоявший у стены против окна, рывком отбросил руки назад и прижал их к стене, как бы готовясь к прыжку. Доктор Залевский встал, делая вид, что ничего не замечает.

— Побудьте здесь, я поговорю с ним в кабинете, — сказал он, спокойно глядя на Зенека.

— Хорошо… — проговорил мальчик, выпрямляясь и опуская руки, и Уля поняла, что он не убежит.

— Твой отец что — знаком с этим милиционером?

— Не знаю… Наверно, знаком. Отец живет в Ольшинах уже почти два года.

— Если знаком, то, может, он как-нибудь ему и объяснит… А если нет…

Да, Зенек боялся! Но Уля сама боялась и не знала, как его успокоить. Ей приходили в голову самые страшные предположения, и единственное, что она могла сделать, — это скрыть их от Зенека.

Больше Зенек не сказал ни слова. Оба, напряженно прислушиваясь, смотрели на дверь, ведущую в прихожую.

Наконец в прихожей снова раздались шаги и голоса. Голоса звучали спокойно.

Щелкнул замок входной двери, скрипнули петли — Уля поняла, что посетитель уходит. Зенек, не знакомый со звуками этого дома, замер в ожидании.