Ирена Юргелевич - Чужой

— Видал? — насмешливо спрашивает низкий голос. Сердце Юлека подпрыгивает к горлу: да ведь это Виктор!

А второй — Владек! Смертельные враги Зенека! Вот они уже на поляне. Юлек видит две пары ног, приближающиеся к шалашу.

— Вот так хибара! — смеется Виктор, заглянув внутрь. — Ловко он устроился, а?

— А ты почем знаешь, что это он? — сонно спрашивает Владек.

— Конечно, он!

— Доказательств-то нет…

— Ты что, совсем дурак? Когда мы вчера за ним шли, он как раз у этого тополя словно сквозь землю провалился. Да и потом, кто еще, кроме него, стал бы тут околачиваться?

— Ну… — с сомнением пробурчал Владек.

— Будь уверен, это он здесь ночует. Днем обделает дельце-другое, и назад.

— Ах ты свинья! — прошептал Юлек.

— А эти щенки ему, наверное, помогают… — громко рассуждал Виктор.

— Какие щенки?

— Ну, внуки старого Петшика, который на фабрике работает.

— Ах ты свинья, гадкая свинья! — снова прошептал Юлек. Руки и ноги у него онемели. Долго еще они будут тут торчать, молоть языком?

Владек потянулся и громко зевнул. Потом спросил довольно равнодушно:

— Ты что, правда думаешь, что он ворует?

— Ясное дело, поэтому и прячется. Ну, да скоро кончится его привольное житье, — засмеялся Виктор. — Мне бы только увидеть Ковальского. Я ему все расскажу.

— Какого Ковальского?

— Ты что, с печки свалился? — разозлился Виктор. — Ковальский — милиционер из Лентова. Заглянет сюда как-нибудь с утра пораньше или вечером, и готово дело.

— Охота ему была!

— А почему бы и нет? И вообще, они свое дело знают, можешь не беспокоиться! Дадут знать по всем окрестным участкам, мол, шатается тут подозрительный тип, и застукают голубчика. Вот увидишь.

Владек снова зевнул.

— Пошли домой, больно жарко, спать хочется… А этот Ковальский будет сегодня в волостном управлении.

— У нас в Ольшинах? — заинтересовался Виктор.

— Был такой разговор.

— Вот повезло-то! — И Виктор громко рассмеялся.

Они повернули назад. Юлек видел две пары удаляющихся ног. Стиснув кулаки, он сдерживал себя, чтобы не выскочить из кустов и не броситься на мерзкого парня. Избить его, бросить ему прямо в лицо все свое возмущение, всю свою ненависть… Но нужно было подумать, как спасти Зенека от опасности. Многого из того, что говорил Виктор, Юлек не понял, ясно было одно: Зенека могут арестовать, и очень скоро, может быть, даже сегодня вечером. Когда Виктор с Владеком, по его расчетам, были уже за рекой, мальчик выскочил из кустов и побежал к мостику. О починке шалаша нечего было и думать, теперь были дела поважнее. Несколько минут он еще прятался среди веток тополя, нетерпеливо поджидая, пока те отойдут подальше — они тоже шли в Ольшины, и на пригорке под дубом, а потом в открытом поле могли его увидеть, — затем, стараясь не обнаружить себя, начал красться вдоль зарослей. Неприятель пересек наискосок жнивье и направился к дороге. Когда парни скрылись за рощей, Юлек пустился бегом.

Он вызвал Мариана из огорода и, с трудом переводя дыхание, рассказал, что произошло.

— Ему нельзя ночевать на острове, понимаешь? Мы должны его предупредить, чтобы он туда больше не ходил! — кончил Юлек свой рассказ, возбужденно блестя глазами.

Мариан молчал, и лицо у него было такое, что Юлек испугался. Узнав, что Зенеку грозит опасность, он прибежал сюда в полной уверенности, что вместе с Марианом они непременно что-нибудь придумают и сумеют помочь. Но лицо брата не сулило ничего хорошего.

— Мариан, — неуверенно позвал Юлек. — Мариан!

— Мы не можем его предупредить, потому что не знаем, у кого он работает. И кроме того…

— Тогда пойдем вечером к тополю и будем его там ждать!

— Ну и что? Милиционер тоже может туда прийти и ждать вместе с нами. Кто ему запретит?

Такая мысль не приходила Юлеку в голову. Конечно, милиционер тоже может туда прийти! Мальчик лихорадочно ломал голову в поисках выхода.

— А если пойти на шоссе? Он ведь пойдет со стороны шоссе, правда?

— Вовсе не обязательно.

— Что ж делать? — в отчаянии спросил Юлек.

Ответа он не получил, и тогда, словно маленький ребенок, который плачет и кричит в надежде, что от этого все переменится к лучшему, Юлек со слезами в голосе выкрикнул:

— Я не хочу! Не хочу, чтоб его арестовали! Слышишь?