Ирена Юргелевич - Чужой

— А когда Уля бросила ему хлеб, он совсем не так испугался, только чуть отпрыгнул, — сказала Вишенка.

— Это потому, что она не так сильно замахнулась. А потом, она его уже несколько раз кормила.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Вишенка.

— Она мне говорила… — помолчав, ответил Зенек.

Уля, сидевшая все это время с опущенной головой, встрепенулась и бросила на Зенека быстрый взгляд. Значит, он помнит? Почему же тогда он ни разу не заговорил с ней, не посмотрел на нее? Вот и сейчас смотрит в сторону…

— А из рук он все-таки не возьмет, — сказал Мариан, — даже у Ули.

— Возьмет, — ответил Зенек.

— Откуда ты знаешь? — полюбопытствовал Юлек.

— Нужно только терпение.

— Уля, попробуй! — воскликнул Юлек и протянул ей кусок хлеба с маслом.

Мариан и Вишенка тоже заинтересовались и внимательно смотрели на пса, который тем временем вернулся на прежнее место.

— Дунай! — тихонько позвала Уля, протягивая ему хлеб.

Дунай сделал шаг — и остановился.

— Иди сюда, Дунай!

Пес потянулся мордой к ее руке и даже замахал хвостом, но было видно, что ближе он не подойдет.

— Он нас боится, — сказал Зенек. — Мы слишком близко. — И впервые после того разговора негромко обратился к девочке: — Отойди от нас немного.

Уля встала, отошла от костра и присела на траву. Дунай попятился, не переставая, однако, следить за ее движениями.

Зенек посоветовал Уле протянуть руку и держать неподвижно хлеб на ладони.

— Так, хорошо, — сказал он. — Теперь позови его, только тихо, спокойно.

— Иди сюда, Дунай, иди сюда, — ласково, не повышая голоса, повторяла Уля. — Ну иди, собачка, не бойся…

Дунай беспомощно посмотрел на нее и несколько раз махнул своим злополучным свалявшимся хвостом, как бы извиняясь за свою недоверчивость. И все же не тронулся с места, только нервно облизнулся.

— Не возьмет, — тихо сказала Уля, продолжая держать руку на весу. — Бросить ему?

— Нет, — так же тихо ответил Зенек. — Вытяни руку еще немного. Но только медленно-медленно.

Уля слегка наклонилась вперед. Ее рука на несколько сантиметров приблизилась к Дунаю. Он заметил это и вдруг, оскалив зубы, яростно кинулся к ней, как будто хотел укусить протянутую руку. Прежде чем ребята сообразили, что произошло, он, схватив кусок, отскочил в сторону, положил хлеб на землю, оглянулся, не грозит ли ему какая-нибудь опасность, и, успокоившись, начал грызть жесткую корку. Уля смотрела на него с умилением.

— Говорил же я, что возьмет, — сказал Зенек.

— Я думала, он Улю укусит! — взволнованно крикнула Вишенка.

— Все зубы было видно, верно? — поражался Юлек. — Я тоже думал, что укусит.

— Это потому, что он еще не доверяет, — объяснил Зенек. — Собака, которая не боится, берет еду. А он схватил ее, как добычу на охоте. Боялся упустить.

— Когда он перестанет бояться, надо будет выстричь ему хвост, — сказал Мариан.

— Для этого нужны ножницы, — заметил Зенек.

Вишенка, которая два дня назад смеялась над Улей за то, что та не побрезговала бы возиться с собачьим хвостом, теперь немедленно заявила, что у их домохозяина есть ножницы для стрижки овец и что она могла бы их попросить у него.

— Поможешь нам? — обратился к Зенеку Юлек.

— Чего помогу?

— Ну, стричь ему хвост.

— Меня уже тут не будет… — сказал Зенек.

Ребята приуныли. Никогда еще им не было на острове так хорошо, как сегодня. А если Зенек уйдет… Радость их была омрачена.

Сначала Мариан и Юлек собирались отправиться в Стрыков чуть ли не на рассвете, но потом решили, что это вызвало бы ненужные подозрения у стариков. Гораздо безопасней было выйти из дому, как обычно, часов в восемь, и сделать вид, будто они просто идут на реку.

Велосипед Антека был возвращен сразу же после переселения Зенека на остров, и Мариан мог взять его только перед самой поездкой. Такой же уговор был и у Юлека с Гжесиком.

Мальчики встали рано и, не сговариваясь, старались образцово выполнить все установленные бабушкой утренние обязанности. Плохо вымытая шея или недостаточно чисто убранная комната могли привести к осложнениям и задержать отъезд. Существовала и иная опасность — непредвиденные поручения. Поэтому они старались поменьше попадаться бабушке на глаза. Однако хитрая бабушка заметила эти маневры и посматривала на ребят с некоторым беспокойством.

— Что это вы такие тихонькие? — не выдержала она наконец. — Небось опять чего-нибудь натворили?