— А почему? — оживилась Елизавета Николаевна.
— Что почему? — сказал я.
— Почему он не хочет? — повторила она.
— Что не хочет?
— Дремоты превозмочь.
— Кто?
— Воздух.
— Какой?
— Как какой — украинский! Ты ведь сам только сейчас говорил: «Своей дремоты превозмочь не хочет воздух…» Так почему же он не хочет?
— Не хочет, и все, — сказал я с сердцем. — Просыпаться не хочет! Хочет дремать, и все дела!
— Ну нет, — рассердилась Елизавета Николаевна и поводила перед моим носом указательным пальцем из стороны в сторону. Получалось, как будто она хочет сказать: «Эти номера у вашего воздуха не пройдут». — Ну нет, — повторила она. — Здесь дело в том, что Пушкин намекает на тот факт, что на Украине находится небольшой циклонический центр с давлением около семисот сорока миллиметров. А как известно, воздух в циклоне движется от краев к середине. И именно это явление и вдохновило поэта на бессмертные строки: «Чуть трепещут, м-м-м… м-м-м, каких-то тополей листы!» Понял, Кораблев? Усвоил! Садись!
И я сел. А после урока Мишка вдруг отвернулся от меня, покраснел и сказал:
— А мое любимое — про сосну: «На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна…» Знаешь?
— Знаю, конечно, — сказал я. — Как не знать?
Я выдал ему «научное» лицо.
— «На севере диком» — этими словами Лермонтов сообщил нам, что сосна, как ни крути, а все-таки довольно морозоустойчивое растение. А фраза «стоит на голой вершине» дополняет, что сосна к тому же обладает сверхмощным стержневым корнем…
Мишка с испугом глянул на меня. А я на него. А потом мы расхохотались. И хохотали долго, как безумные. Всю перемену.
Когда Мария Петровна вбежала к нам в комнату, ее просто нельзя было узнать. Она была вся красная, как Синьор Помидор. Она задыхалась. У нее был такой вид, как будто она вся кипит, как суп в кастрюльке. Она, когда к нам вомчалась, сразу крикнула:
— Ну и дела! — И грохнулась на тахту.
Я сказал:
— Здравствуйте, Мария Петровна!
Она ответила:
— Да, да.
— Что с вами? — спросила мама. — На вас лица нет!
— Можете себе представить? Ремонт! — воскликнула Мария Петровна и уставилась на маму. Она чуть не плакала.
Мама смотрела на Марию Петровну, Мария Петровна на маму, я смотрел на них обеих. Наконец мама осторожно спросила:
— Где… ремонт?
— У нас! — сказала Мария Петровна. — Весь дом ремонтируют! Крыши, видите ли, у них протекают, вот они их и ремонтируют.
— Ну и прекрасно, — сказала мама, — очень даже хорошо!
— Весь дом в лесах, — с отчаянием сказала Мария Петровна, — весь дом в лесах, и мой балкон тоже в лесах. Его забили! Дверь заколотили! Это ведь не на день, не на два, это не меньше чем на месяца на три! Обалдели совсем! Ужас!
— А почему же ужас? — сказала мама. — Видно, так нужно!
— Да? — снова крикнула Мария Петровна. — По-вашему, так нужно? А куда же, с позволения сказать, мой Мопся будет ходить гулять? А? Мой Мопся уже пять лет ходит гулять на балкон! Он уже привык гулять на балконе!
— Переживет ваш Мопся, — весело сказала мама, — тут людям ремонт делают, у них будут сухие потолки, что же, из-за вашей собаки им весь век промокать?
— Не мое дело! — огрызнулась Мария Петровна. — И пусть промокают, если у нас такое домоуправление…
Она никак не могла успокоиться и кипела еще больше, было похоже, что она прямо перекипает, и с нее вот-вот соскочит крышка, и суп польется через край.
— Из-за собаки! — повторяла она. — Да мой Мопся умнее и благороднее всякого человека! Он умеет служить на задних лапках, он танцует краковяк, я его из тарелки кормлю. Вы понимаете, что это значит?
— Интересы людей выше всего на свете! — сказала мама тихо.
Но Мария Петровна не обратила на маму никакого внимания.
— Я на них найду управу, — пригрозила она, — я буду жаловаться в Моссовет!
Мама промолчала. Она, наверно, не хотела ссориться с Марией Петровной, ей трудно было слушать, как та вопит визгливым голосом. Мария Петровна, не дождавшись маминого ответа, успокоилась немного и стала рыться в своей громадной сумке.
— Вы крупу «Артек» уже брали? — спросила она деловито.
— Нет, — сказала мама.
— Напрасно, — упрекнула ее Мария Петровна. — Из крупы «Артек» варят очень полезную кашу. Вот Дениске, например, не мешало бы поправиться. Я три пачки взяла!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу