Альберт Лиханов - Мой генерал

Война уже обратно катилась. Немцы назад драпали.

Вообще выражение это неправильное — драпали. Драпал Наполеон, тут верно. Бросил своих солдат и помчался в Париж. А Гитлер каждый день орал, чтобы его солдаты сражались до последнего. И фашисты не драпали, а сопротивлялись изо всех сил. Бились отчаянно. Но мы всё равно их гнали.

Дед сказал: фашисты умело воевали. И генералы у них были опытные. Ещё бы! Всю Европу прошли. Все армии победили. Так что врагов дураками считать нельзя. Никакими они дураками не были. А были коварными, хитрыми, расчётливыми. Жестокими были, как звери, потому что они фашисты. Но не дураками. Дураков ведь обмануть легко. А значит — и победить. Наша победа трудной была. Потому что враг опытный и злобный. От этого наша победа только почётней! И никогда врагов дураками считать нельзя, нет.

Ну так вот, война назад катилась. И фашисты дрались отчаянно. За каждую кочку цеплялись. А уж про реки и говорить нечего! Взрывали за собой все мосты, чтобы добраться до них нельзя было. На другом берегу в землю закапывались. Дотами и пулемётами ощетинивались. Вот так они уцепились и за Днепр: мол, ни за что дальше не отступим.

Нечего делать, надо врага выбивать. Надо Днепр переплывать и вражеский берег захватывать.

Только тут объяснить надо. Днепр переплыть не каждый взрослый может. Даже в мирное время. А тут — война. Тут не просто переплыть надо, а переплыть под вражеским огнём. Плывёшь — а вода вокруг от снарядов да пуль будто вскипает.

Но и это ещё не всё.

Надо плоты переправить. Специальные, железные, военные. Понтоны называются. На понтонах — пушки. Танки.

В общем, не плавание это никакое. Плаванием не назовёшь, если в тебя стреляют. Поэтому есть такое слово — форсирование. Форсируют реку — это когда её переходят под огнём, штурмуют, словно крепость. Но ведь за этой крепостью — ещё одна. Укреплённый врагами берег. Берег, который плюётся свинцом.

По всему берегу всю реку форсировать нельзя. Поэтому генералы выбирают место, где враг послабее. А если нигде послабее нет, выбирают, где нам поудобнее. И начинается битва. Переплывают солдаты. Перевозят пушки, танки. Цепляются за кусочек берега и врагов выбивают. Наш этот кусочек называется плацдарм. Французское, между прочим, словечко. «Плац» — значит площадь, «д'арм» — для армии. Но когда реку форсируют, наш плацдарм на вражеском берегу — это сначала кусочек земли, а не площадь. И враг всё делает, чтобы с этого кусочка нас сбросить. Потому что, когда есть плацдарм, сзади, через реку, можно подкрепление переправить. Составить быстро понтоны один к одному — и будет мост. А по мосту танки пойдут, пехота побежит, пушки покатятся. Подмога плацдарму. Тем, кто на кусочке земли сражается. Не думайте, будто я зря про это рассказываю. Это к генералу Иванову всё относится.

Только он тогда генералом не был. Был капитаном. Когда форсировал Днепр, его командира тяжело ранило. Капитан Иванов вместо него встал. Отвоевал у фашистов маленький плацдарм — пятачок земли. Орудия расставил. Открыл по врагу бешеный огонь. И держался изо всех сил, пока подмога не пришла. Пока не переправили по понтонному мосту, ему на помощь, другие войска.

И тут жахнула мина. Прямо перед ним. И всё исчезло.

Когда он в себя пришёл — в госпитале уже, — рук у него не было. По самые плечи. Рук нету, а он их чувствует. Хочется ладонью по голове провести, волосы причесать…

Лежит капитан, поверить в беду не может.

Как же без рук? Недаром поговорка такая есть — как без рук. Значит, плохо. Да просто невозможно без рук.

Может, лучше не жить больше? Может, лучше умереть, чем жить несчастным калекой? Родным обузой быть?

Жизнь как сон стала. Закроет глаза капитан — плацдарм ему видится. Вражеские танки. Артиллерийские разрывы. Товарищи боевые видятся. Это — жизнь. А откроет глаза — белый потолок. Белый халат врача. Да ещё ординарец на табуретке с горестным лицом. Разве это жизнь?

Думает капитан, думает. Умереть сейчас глупо. Умирать, победив, нельзя. Слабый так поступить может, но не он. Умереть — значит перед жизнью капитулировать. Значит — отступить. А отступать он не привык. Вперёд надо идти. Только вперёд. Но обузой быть он не может. Не имеет права. Жить можно при одном условии — сражаться дальше. Даже без рук.