Мони Нильсон - Цацики и любовь

— Ты что, спятил? Бежим скорей!

Элена вернулась и дернула Цацики за руку. Ровно в ту секунду, когда папа Георгиоса шагнул в его сторону, наваждение рассеялось, и Цацики со всех ног кинулся вслед за Эленой.

Автобус с грохотом полз по шоссе. Иногда он сворачивал в сторону и подбирал людей из поселков. Цацики и Элена ехали в город. Один приятель Яниса работал в «Гранд-отеле», и он договорился, что Цацики с Эленой разрешат купаться в бассейне при гостинице. Хотя вообще-то в бассейн пускали только постояльцев отеля.

Цацики очень ждал этого дня, потому что последнее время Элена отказывалась ходить на скалу для ныряния. Туда мог прийти Георгиос, а видеть его она не хотела. Она все еще злилась на него. Он починил свой скутер, и всякий раз, когда он проезжал мимо, Элена плевала ему вслед.

Георгиос не наябедничал на них, но его отца Цацики старался обходить стороной. Он до сих пор боялся, что его узнают. Элена считала, что он может не беспокоиться, ведь с того дня прошла целая неделя.

Цацики поежился. Ему хотелось забыть это происшествие. Забыть вонючий чулок, кричащую маму Георгиоса и сильного папу, который чуть его не схватил. В дальнейшем он будет вести тихую законопослушную жизнь.

Какая-то тетенька угостила его печеньем. Греческие автобусы совсем не похожи на шведские — здесь люди разговаривали друг с другом и угощали печеньем. Цацики это очень нравилось.

— Эфхаристо, — поблагодарил он тетеньку.

— А теперь ты должен разучиться говорить, совсем, — сказала Элена, стащив у него одно печенье.

— Почему? — спросил Цацики.

— Потому что грек должен говорить по-гречески.

— Я — швед, — возразил Цацики.

— Да, но ты же понимаешь, что этого они знать не должны. Шведы не бедные.

— При чем тут бедные они или нет? — Цацики ничего не понимал.

— Мы будем зарабатывать деньги на постояльцах отеля, — объяснила Элена. — Я всё продумала. Мы скажем, что наш папа умер, а мама болеет, и что мы собираем деньги тебе на обучение в школе для глухонемых в Афинах.

— Ты с ума сошла! — воскликнул Цацики.

— Молчи, — одернула его Элена. — Ты глухонемой.

Чтобы походить на бедняков, Элена измазала себя и Цацики в дорожной пыли и, не спрашивая разрешения, порвала Цацики майку. Это была его любимая майка. Цацики обозлился. Ему казалось, что на них все смотрят.

Ему не нравилось быть бедным. К тому же он проголодался.

— Жди здесь, — велела ему Элена, когда они проходили мимо небольшой таверны, где какой-то дяденька стелил на столах клеенки.

Элена что-то сказала дяденьке и указала на брата.

Дяденька погладил ее по голове, и Элена жестом подозвала Цацики.

— Ни слова, — напомнила она ему шепотом, когда дяденька повел их в ресторан.

Он посадил детей за столик в глубине зала. Вскоре он вернулся и принес каждому по полной тарелке спагетти. А еще дал кетчупа и воды. Как вкусно, подумал Цацики. Жаль только, что он не мог сказать это вслух. Поэтому он довольно похлопал себя по животу и как можно вежливее раскланялся.

Элена долго говорила с хозяином таверны. Вид у нее был очень довольный.

— Мы можем приходить сюда, когда захотим. Он знает, что такое голод, — сам когда-то был бедняком.

— Но мы вроде не бедняки, — неуверенно заметил Цацики. Ему не нравилось вот так вот обманывать людей. Особенно таких добрых, как этот дяденька.

— Пойми, мы для него же стараемся, — сказала Элена. — Теперь он весь день будет радоваться, что сделал доброе дело, и чувствовать, что он хороший человек.

На это Цацики не нашелся, что ответить. С Эленой всегда было так.

Всю неделю Элена и Цацики каждый день садились на ранний автобус, ехали в город и там развлекали туристов в «Гранд-отеле». Они заработали кучу денег.

«Одежда бедняков» лежала в пакетике, и, перед тем как отправиться в гостиницу, они переодевались на пляже. Их костюмы совсем испачкались и потрепались, так что теперь они выглядели, как настоящие бедняки. Эленина мама сошла бы с ума, если бы увидела их, а узнай бабушка, что они каждый день бесплатно обедают в таверне у доброго дяденьки, у нее бы случился сердечный приступ.

Парень, который чистил бассейн, тоже думал, что они бедные. Приятель Яниса сказал: пусть выступают со своими прыжками, сколько хотят, лишь бы не мешали гостям. Казалось, богатые дяденьки и тетеньки только и ждут, что они появятся и начнут их развлекать.