Мони Нильсон: Цацики и любовь

Даже ослицы Мадам, и той уже не было. Ловец Каракатиц променял ее на ржавый автомобиль.

— А как же твои картины? Ты что, больше не будешь рисовать? — спросил Цацики.

— Только ради собственного удовольствия, — ответил Янис. — Теперь, Цацики, твой папаша разбогатеет.

Цацики было плевать на богатство. Ему хотелось, чтобы его папа просто ловил каракатиц, как прежде.

— А как же каракатицы? Кто будет ловить каракатиц для бабушки? Ты об этом подумал?

— В деревне полно рыбаков, — отвечал Янис.

— И мы никогда больше не поедем на рыбалку? — грустно спросил Цацики, чувствуя, как в животе что-то сжимается.

— Ну почему, иногда можем и порыбачить.

Иногда — точнее не скажешь. Цацики приехал в Грецию три недели назад, но за это время они выходили в море всего один раз. После того как дедушку привезли из больницы домой, началось долгое, мучительное ожидание. Цацики же ненавидел ждать. Ему уже казалось, что дедушка мог бы и немного поторопиться.

В Греции каждый человек имел право умереть дома, в семье. Здесь смерть и умирающие люди, похоже, никого не пугали. Для Цацики же смерть была ужасным и невероятно горестным событием. А теперь его еще мучила совесть. Он не мог находиться в комнате дедушки.

Лицо Димитриса посерело, щеки впали. Он тяжело дышал и жутко кашлял. Чтобы облегчить его страдания, ему всё время делали уколы, от которых он становился сам не свой.

Цацики сбегал при первой возможности. Элена тоже — и от Цацики, и от дедушки. Она хотела быть с Георгиосом.

Георгиос жил здесь же, в деревне, и ему было шестнадцать лет. Он курил и умел красиво прыгать с высоких скал, а еще ездил на скутере. Он часто подвозил Элену, но для Цацики места никогда не находилось.

Элена, сумасшедшая канадская кузина Цацики, очень выросла. Она стала намного взрослее Цацики. Это его огорчало. Она даже не захотела откопать клад, который они спрятали прошлым летом. Цацики пришлось сделать это самому. Нож и трезубец совсем заржавели. Но это уже было неважно. Все равно Цацики не собирался ловить каракатиц один.

Вечером он иногда ходил с Эленой и Георгиосом нырять со скалы. Деревенские мальчишки вытворяли настоящие чудеса: ныряли вниз головой, прыгали бомбочкой и крутили сальто на лету. Элена прыгала лучше всех. Когда она входила в воду, не было ни брызг, ни шума, раздавалось только тихое «плоп».

Цацики тоже начал нырять: он не хотел, чтобы его считали размазней. Элена научила его лебединому нырку, когда прыгаешь, разведя руки в стороны. С каждым разом у него получалось всё лучше и лучше, но веселее ему от этого не становилось — он чувствовал себя так же одиноко. Сейчас он очень нуждался в друге, но Пер Хаммар так и не смог приехать этим летом, хотя его мама и обещала. Их папа остался без работы, а у безработных нет денег на путешествия. «Глупость какая, — думал Цацики, — в кои-то веки человек свободен и может заниматься приятными вещами, а денег нет».

Да, невесело было этим летом в Агиос Аммосе…

Когда Цацики дошел до таверны, священник уже выходил на улицу. Он был в черной рясе и головном уборе. У бабушки Марии в глазах стояли слезы. Цацики знал, что священник исповедал и причастил дедушку. Во время этого обряда человеку дают хлеб и вино, и он может рассказать о своих грехах, чтобы попасть на небеса. Цацики очень хотелось узнать тайны Димитриса.

Если бы с последним причастием пришли к Цацики, он бы, пожалуй, рассказал, что однажды украл у бабушки монетку в десять крон. Деньги лежали на полу в ванной, и вместо того чтобы вернуть их бабушке, он засунул монету себе в карман и купил конфет. Наверное, это было грехом.

Еще бы он признался, что отнял тот самый зонтик у тетеньки на мосту Санкт-Эриксбрун.

Правда, об этом он давно рассказал полицейским, и если Бог хоть как-то сотрудничает с полицией, то это, скорее всего, ему уже простили.

Элена могла бы признаться, что тайком курила и целовалась с Георгиосом. Она говорила, что папа убьет ее, если узнает. Цацики тоже так думал.

Когда Цацики вошел в дом, Элена была вся зареванная.

— Ему за весь день не сделали ни одного укола, потому что он хочет быть в здравом уме, когда будет говорить с нами. Ну почему люди умирают?! Ненавижу смерть!

Как Цацики ее понимал!

Дедушка Димитрис сидел в постели, под спину ему положили подушки. Когда дети вошли, Эленина мама и Янис покинули комнату. Цацики охватил ужас. А вдруг дедушка умрет, пока они будут с ним одни! Окно было открыто, в полутьме грустно жужжал вентилятор. Несмотря на это, было жарко, в комнате стоял удушающий затхлый запах.