Андрей Жвалевский: Шекспиру и не снилось!

Три невольных участницы танцевального шоу ревниво переглянулись. Ириша третий год ходила на бальные танцы. Лера Демидова занималась фигурным катанием, где их каждую тренировку мучили хореографической подготовкой. Только у Тани Лопахиной не было в этом соревновании никаких шансов.

— Приготовились! — Снегурочка подбежала к стоящему в углу ноутбуку. — Начали!

И она ткнула в клавишу. Из колонок грянула «В лесу родилась елочка». Лера, Таня и Ириша замерли в ступоре. Остальные девчонки ехидно зашушукались. Сильная половина класса похохатывала в кулак. Снегурочка перекрикивала музыку:

— Неужели никто не хочет стать самой-самой? Никому не нужно звание Снежной королевы?

Первой не выдержала Ириша. Она хотела быть королевой и собиралась бороться за это звание. Раскинув руки, как учил тренер, она мысленно отсчитала («Раз-два-три-четыре… раз») — и принялась изгибаться в румбе.

Трудно представить себе более нелепое зрелище, чем бразильский танец любви, сопровождаемый словами «Трусишика зайка серенький под елочкой скакал…»

Грохнули все разом, даже Снегурочка хихикала, не скрываясь.

Ириша покрылась пятнами, но продолжала плавно покачивать бедрами и выводить замысловатые кренделя руками. Теперь казалось, что она отгоняет от себя мух. Лера, не рискуя разделить позор с подругой, бросилась из круга и укрылась за спинами одноклассников. В центре, рядом с судорожно «танцующей» Иришей осталась только Таня. Она еще полкуплета тормозила, но на словах «А в дровнях мужичок» неожиданно для себя самой испустила тоненький писк и принялась отплясывать нечто среднее между кадрилью, полькой и присядкой. Класс повалился от хохота.

— Ай, молодцы! — как ни в чем не бывало подбадривала Снегурочка. — Ай, умнички!

В Таню словно кто-то вселился. Он заставлял приседать и подпрыгивать, кружиться вокруг своей оси, а попутно еще и строить невозможные рожи.

— Круто! Прикол! — вопили одноклассники. — Жесть!

Ириша, сцепив зубы, держала ритм и ждала, когда эта мучительно долгая песня закончится. Но на последних словах Снегурочка заявила: «Победитель не определен!» и запустила «Елочку» сначала — к общему восторгу зрителей.

Это только воодушевило Таню. Она выделывала такие коленца, что сама удивилась бы, если бы видела себя со стороны. А чего стесняться, если по приколу?

Ира закусила губу и уже собиралась покинуть поле боля, но к ней подскочил Радомский.

— По приколу! — заявил он и закружил Иришу в каком-то варварском танце.

— Прикол! По приколу! — подхватили остальные мальчишки, хватая визжащих одноклассниц.

— Танцуют все! — приказала Снегурочка…

И все принялись танцевать. Даже мальчишки, которые обычно подпирали стенки. Даже скромница Полина Ковалева. Даже угловатый Витька. А Никитос, вспомнив золотое детство, вскочил на стул и принялся декламировать:

— Однажды в студеную зимнюю пору…

— Препяхин!

Хотя хороводная музыка все еще гремела, семиклассники остановились, как вкопанные. В дверях зала стояла классная.

— Препяхин, немедленно слезай со стула! Лопахина! Что это за дикие танцы!

Наведя порядок, учительница сухо кивнула притихшей Снегурочке:

— Продолжайте…

…Остаток вечера прошел в тоске: пришел Дед Мороз, с фальшивой бодростью поздравил «ребят» (от этого слова многих передернуло) с Новым годом и рассовал подарки. Объявленные после этого танцы завяли еще до начала. Уже через полчаса семиклассники начали разбредаться. Снегурочка затаилась в углу, боясь открыть рот. Выражение лица Деда Мороза невозможно было разобрать под бородой.

На следующий день классная докладывала директору:

— Все прошло организовано.

— А как детям? Понравилось?

— А что дети, — учительница тяжело вздохнула. — Дети теперь пошли циничные, они совсем не верят в дедушку Мороза…

Это было совсем не страшно.

Пара пустяков.

Просто подойти к Лопахиной и пригласить в кино. Типа: «Там крутой боевик в «Авроре»… Сходим?» Или: «Ты уже на три-дэ ходила?». Вообще ничего сложного.

Я сначала потренировался за углом, потом засунул руки в карманы и вальяжной походкой двинулся прямо на Лопахину. Она о чем-то трещала по мобильнику. Я остановился. Она болтала. Чувствуя себя идиотом, я сделал вид, что не останавливался вовсе, а так, притормозил. Пошел дальше, хотя понимал, что походочка у меня не вальяжная, а корявая. Завернул за угол и отдышался.