Виктор Курочкин - Короткое детство

— Вы что тут лазаете?

— Мы соль ищем, — выпалил Митька.

— Зачем соль?

— Солить.

— Кого солить?

— Огурцы, — ляпнул Стёпка.

— Огурцы зимой не растут, — солдат сдвинул брови, — топай отселева, пока я вам уши не надрал.

Подошёл эшелон с ранеными. Ребята пошли вдоль состава. Здесь часовой не обратил на них внимания. Вагоны с красными крестами были наглухо закрыты. И только в одном из приоткрытой двери торчала забинтованная голова, похожая на ком снега.

— Какая станция? — спросила голова.

— Веригино, — ответил Стёпка.

— А что вы тут делаете?

— Соль ищем.

— А сало у вас есть?

Стёпка отрицательно помотал головой.

— А что есть?

Митька пожал плечами и развёл руки.

— Ничего.

— А вы, дяденька, с фронта? — спросил Стёпка.

— А ты что, слепой? Не видишь? — сердито сказала голова и с грохотом задвинула дверь.

— Почему они все сердитые? — спросил Митька Стёпку.

Стёпка почесал затылок и солидно изрёк:

— Война!

Ребята обошли все поезда. Соли им никто не дал. В тупике стояло шесть вагонов-теплушек. У крайнего вагона широкоплечий рябой солдат умывался снегом. Растирая огромными ручищами волосатую грудь, солдат крякал от удовольствия. Стёпка с Митькой остановились и стали смотреть. Солдат подмигнул им.

— А вы небось так не умеете.

Стёпка зябко поёжился.

— Холодно.

Солдат оскалил зубы.

— С непривычки. А привыкнешь — благодать!

Митьке очень понравился весёлый солдат. «Наверное, и добрый», — подумал он и спросил:

— Дяденька, а соль у вас есть?

Солдат подхватил горсть снега, швырнул себе на спину.

— А как же, сколько хочешь.

— А у нас соль кончилась, — пожаловался Митька.

— Это плохо, — заметил солдат. — А сами-то вы откуда будете?

Стёпка подробно и толково рассказал солдату, где они живут и зачем приехали на станцию. Солдат так ожесточённо тёр полотенцем шею, словно собирался содрать с неё кожу.

— Понятно. Значит, вы живодёры, — сказал он.

— Почему живодёры? — испуганно спросил Митька.

— Потому что вы за картофелину с огурцом готовы с голодных ленинградцев содрать шкуру, — пояснил солдат.

— Неправда! — возразил Стёпка и стукнул себя по груди кулаком. — Мы не живодёры. Тётка Груня настоящая живодёрка. А я свою картошку так, даром отдал. И он тоже отдал, — и Стёпка показал на Митьку. Митька вспомнил, что на картошку он выменял галоши с пелёнками и четыре тетрадки, покраснел, но ничего не сказал. «А то ещё по шее даст», — подумал он.

Солдат натянул рубашку, подпоясался ремнём и, подойдя к Стёпке, протянул руку.

— Извини, брат. Ошибся малость.

— Ладно уж, — сказал Стёпка, пожимая солдату руку.

— Батька-то на фронте?

— А где ж ещё! И у Митьки на фронте. Все мужики на фронте. Одни бабы в деревне остались. А Митькина матка за председателя.

— Понятно, — сказал солдат. — Значит, вам соль нужна? А у меня соли нет. — Солдат так сокрушённо вздохнул, и Митька понял: солдату очень жаль, что нет у него соли.

Митька тоскливо посмотрел в насмешливые глаза солдата и безнадёжно махнул пустым мешком.

— Пошли, Стёпка.

— Стой! — остановил их солдат. — Я же не сказал, что вообще соли нет. У меня её нет, а у другого есть. Шагом марш за мной, — скомандовал он.

Ноги у солдата были длинные, как ходули. Ими он отмеривал такие шаги, что Стёпка с Митькой едва успевали за ним бегом. У последнего вагона солдат остановился и забарабанил по стене кулаком.

— Яшка!

— Чего? — отозвался Яшка.

— У тебя есть соль?

— Есть. А для чего тебе?

— Тут пацанам нужна соль. Открой дверь.

Дверь вагона с визгом поползла вправо, и показался Яшка, толстый, круглый солдат. Голова и туловище у Яшки срослись. И он походил на два шара, поставленных друг на друга. Стёпка прыснул в кулак. А Митька, чтоб не расхохотаться, закусил губы.

— Кому тут соль? — оглушительным басом спросил Яшка.

— Мне.

Солдат Яшка уставился на Митьку и для чего-то щёлкнул толстыми, словно сосиски, пальцами.

— Зачем?

— Солить.

— Кого солить?

Митька испуганно посмотрел на рябого солдата. Тот ему ободряюще подмигнул.

— Суп, — ответил за Митьку Стёпка.

— Ишь ты, чего захотели суп солить, — и Яшка захохотал.

— Не дури. Дай ребятам соли, — серьёзно сказал рябой солдат.

— А ты дрова мне поколешь? — спросил рябого солдата Яшка и хитро прищурился.