Владислав Крапивин: Дагги-Тиц

— Правда ведь, — вспомнил Инки.

Он снова пришел в свою комнатку. Спиной и затылком привычно опрокинулся на мятую постель, согнул ноги. Стал смотреть выше поднятых коленок на ходики. Маятник бодро ходил туда-сюда, словно и не было дней, когда он стоял. Муха по-прежнему качалась на маятнике. Будто хотела доказать Инки, что теперь все в порядке.

«Может, и правда?» — подумал Инки.

И спросил:

— Может, она… мама… вернется к нам?

— Дагги-тиц, — тут же откликнулись ходики и муха.

Инки передохнул. Хотелось верить. И… он поверил.

Потом спросил снова. Уже о другом:

— Смерти нет?

— Дагги-тиц! — был немедленный ответ. Мол, о чем тут говорить…

Инки полежал с полминуты. И задал главный вопрос:

— А ты… та самая ?

На миг ему показалось, что в ходиках случился крошечный сбой. Словно часы нерешительно мигнули. Но, может, и правда показалось, потому что ответом тут же стало четкое, без всякого сомнения щелканье:

— Дагги-Тиц!

Инки вздохнул медленно и спокойно. И долго смотрел, как маятник качает муху с таким вот хорошим именем. Солнце в окне ушло за ближние тополя, по углам стал скапливаться мягкий полумрак.

В этом полумраке появились на леске Сим и Желька. Пошли рядышком. Инки уже не удивлялся, как они умеют идти бок о бок по натянутой струне, он и сам это умел. Там, в их пространстве, такие законы природы… Сим одной рукой держал Желькину руку, а другая висела у него на перевязи — белая от локтя до запястья. Наверно, бинт или гипс. Что-то случилось? Но случилось, видимо, в прежние дни, боль и несчастье были уже позади, Сим шагал уверенно, Инки чувствовал его улыбку…

КОММЕНТАРИИ К ТОМАМ 1–25 ОПУБЛИКОВАНЫ В СБОРНИКЕ «СТРУНА И ЛЮСТРА»

Книга 26. Дагги — Тиц

Трофейная банка, разбитая на дуэли. Роман.

Дагги — Тиц. Повесть

Может вызвать недоумение жанровая разнородность помещенных в эту книгу произведений. Но она объяснима тем, что составители «подскребают» материал, включая в последние тома Собрания то, что написано автором в самое недавнее время. К тому же у всех напечатанных здесь вещей есть и объединяющая тема. Это тревога о нынешнем поколении, о бесприютных детях, неприятие растущей в мире агрессии и убежденность, что лишь добрые отношения между людьми могут спасти цивилизацию.

Трофейная банка, разбитая на дуэли

В архивах автора сохранились дневниковые записи той поры, когда он учился в седьмом классе. Они очень помогли в работе над романом. Но, конечно, если этот дневник попадет к какому‑нибудь дотошному читателю и тот станет сравнивать его с «Трофейной банкой…», сразу заметит разницу. Дело в том, что в романе автор по — своему «лепил» характеры некоторых персонажей, иногда придумывал разные коллизии и домысливал сюжетные повороты, чтобы придать им «логическое завершение». «Трофейную банку…» не следует считать автобиографической книжкой, хотя и может возникнуть такой соблазн.

Однако читатели старшего поколения смогут заметить, что многие герои и события все же узнаваемы и атмосфера давней школьной жизни «та самая» (насколько в этом преуспел автор). А главное, писателю хотелось «вытащить из прошлого» прежнюю Тюмень — родной город, в который автор через много лет приехал, чтобы жить здесь всегда.

Впервые роман опубликован в издательстве «Эксмо» в 2007 году, в одной книге с повестью «Сказки Севки Глущенко», продолжением которой он и является…

Дагги — Тиц

На одном из выступлений перед читателями автор сказал: «К сожалению, подлинных событий в этой вещи больше, чем хотелось бы. Такова реальность нынешней жизни. Но не надо воспринимать повесть как документальную. Я старался здесь развивать действие так, чтобы у главных героев и читателей сохранилась надежда: по крайней мере, в дальнейшем «все будет хорошо». Давайте и мы с вами будем надеяться на это…»