Жан-Филипп Арру-Виньо - Летающий сыр

— Посмотрите, тут же море, — продолжил папа. — Это то же, что и Ла-Манш, только в нем можно купаться, не боясь посинеть от холода. Его называют Средиземным, потому что… Так, ладно…

— Потому что в переводе с латыни… — начал было Жан А., который как раз в пятом классе стал учить латынь.

— Спасибо, — обиделся папа. — Если вы и дальше будете меня перебивать…

— А в Тулоне есть бассейн? — поинтересовался Жан В.

— Конечно, — ответил папа. — И вода там такая теплая, что нужно приносить с собой лед!

— И палк есть, где мозно гулять? — спросил Жан Д.

— А что вы скажете, если у нас будет целый дом с садом? — хитро улыбнулся папа.

— Дом? И у меня будет своя комната? — воскликнул Жан В.

— А я смогу завести собаку? — не удержался я.

— А я — поставить у себя телевизор? — расплылся в довольной улыбке Жан А.

— И в саду можно будет натянуть канат и играть в подвешенных поросят? — предложил Жан Г.

— Посмотрим, когда приедем на место, — вмешалась мама, вернувшись из комнаты Жана Е. — Мне кажется, вы забыли о главном: мы еще не голосовали.

— Дорогая, ты уверена, что стоит это делать? — уточнил папа.

— Конечно.

Папа взял потрепанную карту дорог (все равно она уже вряд ли на что-нибудь сгодится), оторвал от нее несколько кусочков, раздал их нам и начал объяснять правила голосования.

— Те, кто голосует за переезд, пишите на ваших бюллетенях «да». Всем же остальным напоминаю, что тут неподалеку есть прекрасный интернат для детей военных…

— Голосование закрытое, — поправила его мама. — Пишите то, что считаете нужным.

— Так я об этом и говорю! — возмутился папа.

Мы взялись за бумажки. Мама помогла Жану Г. и Жану Д., потому что они еще не умели писать. Когда все проголосовали, папа откашлялся и стал торжественно зачитывать то, что было написано на бюллетенях.

Даже не глядя на почерк, легко было догадаться, кто что написал.

Да, с условием, что там будет телевизор. (Это явно Жан А. Вылитый.)

Я хотю зить в Тулоне. (Жан Д.)

Я так и не понил, где находица Тулон. (Это типичный Жан В., который никогда ничего не понимает и у которого проблемы с правописанием.)

Согласен, если мы будем ходить в бассейн каждую субботу, как здесь. (Жан Г.)

В последнем бюллетене было написано большими буквами «НЕТ!». Раз уж голосование тайное, то я даже под пытками не скажу, кто это написал.

— Нет? — повторил папа. — Кто написал «НЕТ!»? Признавайтесь сейчас же!

— Это Жан Б. Он не хочет уезжать от своего дружка Франсуа, — выпалил Жан А.

— Тихо! — сказала мама. — Право высказаться имеет каждый.

Папа быстро подсчитал голоса. В итоге получилось три «да», один неправильно заполненный бюллетень Жана В. и одно «нет».

— Итак, дети, — произнес папа, снимая очки, — за переезд проголосовало большинство, а это значит, что следующий учебный год вы начнете в Тулоне, в этом прекрасном городе на средиземноморском побережье с мягким климатом и высокопрофессиональными медиками! Гип-гип…

— Ура-а-а! — подхватили все. — Да здравствует Тулон!

— Цыц! — поспешила успокоить нас мама, потому что, когда мы начинаем баловаться с папой, добром это не заканчивается. — Разбудите Жана Е.

И тут мне пришла в голову мысль.

— Подождите, — сказал я, — ведь Жан Е. еще не голосовал.

— Жан E.? — усмехнулся Жан А. — Но он, если ты вдруг забыл, даже говорить не умеет.

— Ну и что? — не сдавался я. — Он такой же Жан, как и все остальные.

— Верно, Жан Б., — вступилась мама. — Право голоса есть даже у самого маленького.

— Голоса?.. — повторил папа. — Дорогая, он же еще совсем малыш! Тогда, может, и у нашей черепахи спросим ее мнения?

— Браво, дорогой! — разозлилась мама. — Ты сравниваешь сына с черепахой?!

На самом деле, когда Жан Е. начинает дрыгать ножками в своем стульчике, он больше напоминает лягушку. Но папа так на меня посмотрел, что я решил с ним не спорить.

И тут из комнаты Жана Е. донесся плач.

— Видишь? — торжествовала мама. — Он протестует против вопиющей несправедливости!

— Хорошо, — подавленным голосом ответил папа. — Тогда сделаем так: если он проплачет меньше трех с половиной минут, это будет означать, что он согласен переезжать, а если дольше — что не хочет. Договорились?

— Договорились, — сказала мама.

Папа снял с руки часы с секундомером, и мы обступили его, заткнув уши: три с половиной минуты рева Жана Е. — это слишком даже ради такого важного решения, как переезд! Минута… минута с половиной… две минуты… две минуты сорок секунд… Такое чувство, что стрелка папиных часов притормаживает… Три минуты десять секунд… Три минуты двадцать…