Александр Иванов - Захарка-следопыт

Ещё три раза они приезжали к корсаку. Ловили рыбу и скармливали её зверю. Рыбу корсак особенно любил. Он заметно поправлялся, но был ещё слаб. А когда на восьмой день, в воскресенье, они приехали снова, зверя в соломе не оказалось.

— Ушёл в лес, — сказал Шевчук. — Поправился и ушёл.

— А может, его охотники нашли, — Захарка чуть не плакал. — Надо было его в деревню увезти.

— Мы же его спрятали, — успокоил мальчишку Шевчук. Но и сам Юрий Николаевич не был уверен, что корсак ушёл. Конечно, его могли найти охотники, случайные рыбаки или собаки.

Проехав с километр к деревне, они спустились к воде и забросили удочки.

— Взял бы и пришёл, — вздыхал Захарка. — Я бы ему рыбки дал, хлеба.

Но корсак не появлялся.

Стоял удивительный тёплый день, один из дней бабьего лета. Шевчук с Захаркой рыбачили почти до заката солнца, а когда стали запрягать лошадь, Захарка вдруг увидел корсака. Откуда он появился, они не видели. Наверное, пришёл из прибрежных кустов. Корсак сидел на задних лапах в десяти шагах от телеги и внимательно следил за каждым их движением.

— Корсакушко, дружок, здравствуй! Откуда ты взялся? — обрадовался Захарка. — Живой? — бросился он к зверю.

Тот попятился, но не ушёл. Захарка вернулся, взял несколько рыбёшек и кусок хлеба.

— Ешь, ешь! Не бойся. Мы тебя в обиду никому не дадим, — суетился Захарка, подсовывая корсаку то рыбу, то хлеб.

Ещё несколько раз, проезжая возле речки, они встречали корсака. Осторожно он выходил к ним из леса или из зарослей бурьяна. Корсак полностью выздоровел, окреп, но, видимо, помнил и ждал их. Помнили и они его. У Захарки всегда были про запас лакомые косточки или рыба.

— Здравствуй, корсакушко! — приветствовал его Захарка, оставляя ему сверток с угощением, и вспоминал тот невезучий день, когда они впервые встретили раненого зверя.

Это тоже произошло далеко от деревни, на речке.

Шевчук с Захаркой в тот день объездили много лесных дорог и троп. Их старая Груня так устала, что еле-еле семенила ногами.

День клонился к вечеру, и они распрягли лошадь — пусть отдохнёт и попасётся. Решили посидеть на берегу, порыбачить. Место нашли самое подходящее. В речку впадал ручей, широкий, с крутыми берегами. Весной ручей бывает бурный, многоводный, а теперь, заболоченный, заросший камышом и травой, течёт спокойно. В реке, при впадении в неё ручьёв, всегда водятся и полосатые краснопёрые окуни, и хитрые ленивые язи, и даже прожорливые и быстрые судаки.

Вот у этого ручья они и остановились. Сзади, вдоль реки, тянулось убранное пшеничное поле, а чуть в стороне стояли заболоченные колки с осиной и берёзой, с болотными кочками и с кустами смородины и шиповника. Совсем отдалённое и глухое место.

Размотали удочки, забросили и стали ждать клёва.

Первым поймал краснопёрого горбача Захарка. Потом клюнуло у Шевчука — тут «и пошло и поехало». Видно, подошла большая окунёвая стая, и рыбаки едва успевали насаживать на крючки червей и вытаскивать полосатых хищников. Скоро садок был почти полон, но и рыба стала клевать реже.

Неожиданно где-то слева в лесу раздался выстрел, потом второй. Захарка вопросительно посмотрел на Шевчука.

— Осень. Охота разрешена, вот и гоняют охотники зайцев, — сказал Юрий Николаевич.

Захарка прислушался. Сначала далеко, а потом приближаясь, раздался собачий лай. Собака гнала зайца. Голос её то усиливался, то умолкал, потом слышалось нетерпеливое повизгивание.

Вообще-то в Трошине охотничьих собак не было, только беспородные дворняжки. Но недавно из города зоотехник Семёнов привёз собаку. Эта была крупная чёрно — пёстрая сибирская лайка. Видно, он и промышлял с ней зайцев.

Собачий лай стал стремительно приближаться к рыбакам. А потом сбоку, в ручье, вдруг сильно булькнуло, будто с берега кто-то камень бросил. Рыбаки разом оглянулись и увидели, как из густой травы выпрыгнул на другой берег ручья весь мокрый и почти серый заяц-беляк. Он на миг остановился, стряхнул с себя воду и не спеша поскакал в ближние заросли тальника.

Шевчук с Захаркой ещё не пришли в себя, как послышалось сиплое дыхание и на берег выскочила Кукла — собака зоотехника. Лайка остановилась у ручья и засуетилась растерянно.

— Потеряла? — засмеялся Захарка. — Зайчик тю-тю, убежал.

Кукла на голос Захарки виновато вильнула хвостом и гавкнула.

— Ищи, ищи, — подбодрил её Захарка.

Собака забралась в ручей, шныряла там в зарослях травы, булькала, но скоро выбралась на берег.