Джинн Бёрдселл - Пендервики на улице Гардем

Да это и не понадобилось, потому что из темноты уже летел яйцевидный мяч — только нацелен он был не в принимающего, который под крики болельщиков сейчас помчится с ним к воротам соперника, а в маленького человечка, улепётывающего в темноту с чужим ноутбуком под мышкой. Есть! Розалинда даже подпрыгнула от радости. Мяч достиг цели: человечек споткнулся, обернулся, замешкался на какую-то долю секунды — но и этого хватило, чтобы номер восемьдесят шестой из команды Камеронской средней школы его настиг и — в прыжке, в полёте, в падении — блокировал захватом обеих ног! Второй раз за последние два дня мир Розалинды покачнулся и выправился. Только выправился он уже по-другому, и всё в нём опять расставилось по-новому. Какая же она была дура! Да из-за чего она вообще так взъелась на Томми? Слепая, просто слепая! Это же Томми! Он всегда был, всегда будет, — ровно такой, как ей нужно.

— Отличная блокировка! — восхищённо крикнула она.

Томми встал и отряхнул штаны.

— Так что, Рози, скучала ты по мне или нет?

— Ну, Томми, ну скучала, скучала! Чуть-чуть. Вот столько примерно, — она свела ладони сантиметров на пятнадцать одна от другой.

Человечек на земле попытался сесть, но Томми толкнул его обратно и спросил:

— Сколько-сколько? Что-то я не разглядел.

— Ладно, вот столько! — Розалинда развела руки совсем широко, и ей хотелось развести их ещё шире, но шире уже было некуда.

— Кстати, — Томми старался говорить безразличным тоном, хотя это у него плохо получалось, — мы с тобой вполне могли бы начать встречаться. Ну, не сейчас, конечно, а когда будем постарше. Скажем, лет в четырнадцать.

Но Розалинде показалось, что ждать до четырнадцати лет слишком долго, и она сказала:

— Нет, давай лучше в тринадцать. Это уже скоро — у меня январь, а у тебя апрель.

Человечек на земле насмешливо фыркнул, но они даже не повернули головы в его сторону, потому что оба были сильно заняты: Томми смотрел на Розалинду и улыбался глупейшей улыбкой во весь рот, Розалинда смотрела на Томми и была совершенно всем довольна. И они бы не возражали стоять так сколько угодно, хоть вечно, но всё-таки надо было решать, что делать с пленником. По идее, кто-то сейчас должен был остаться с ним, а кто-то бежать за подмогой. Но убегать никто не хотел, и Томми с Розалиндой успели даже из-за этого немного поругаться — впервые после примирения. Конечно, они ругались не по-настоящему, а к тому времени, когда в доме Пендервиков хлопнула входная дверь, они уже опять помирились.

— Сёстры идут, — сказала Розалинда, глядя на Томми.

Он наклонился вперёд и храбро поцеловал её в щёку.

— Не забудь, — сказал он. — Ты меня ждёшь, пока нам обоим не исполнится по тринадцать.

И она тоже храбро качнулась к нему и тоже его поцеловала.

— Не забуду.

Подлетевшая Скай, может, и успела заметить, как они целовались, но в кои-то веки тактично промолчала.

— Я была на крыше, всё видела! Томми, вот это был бросок — класс!

— Спасибо. Я сегодня с Трилби порвал.

— Молодец. С возвращением тебя! — Тут человечек на земле опять попытался встать, поэтому Скай на всякий случай придавила его ногой и сказала: — Лежать!

Подбежала Джейн, с Беном на закорках.

— Кто этот злодей? — Она окинула лежащего презрительным взглядом.

— Пока не знаем, — сказала Розалинда, забирая Бена у сестры. — Но он пытался украсть Иантин ноутбук.

Бен, одетый в Беттин теплый свитер поверх пижамки и Беттины же толстые носки, и думать забыл про уточку. Он довольно крутил головой: в его жизни никогда ещё не было такого увлекательного ночного приключения.

Последними прибежали Бетти и Пёс в развевающихся галстуках. Пёс тут же сел, как положено, возле головы преступника и угрожающе оскалил клыки. Бетти опустилась рядом с Псом на корточки и принялась разглядывать лежащего. И он тоже её разглядывал.

— Опять ты, — неожиданно проворчал он. — Нигде от этой пигалицы покоя нет!

— Привет, Человекомух, — сказала Бетти.

— Бетти, сколько раз тебе говорить, не бывает никаких… — Но Скай застыла с открытым ртом, так и не договорив. Получается, что Человекомух — не выдумка Бетти?

— Бетти, это и есть твой Человекомух? — спросила Розалинда.

Джейн удивлённо пожала плечами:

— А с виду вроде ничего особенного…

— В тёмных очках он страшнее. — Бетти не хотела, чтобы сёстры считали её трусихой.