Орлин Василев - Битвы и приключения

Здесь-то, по дороге во дворец, и должны были мы поджидать царя.

Представляете себе? Семь или восемь босоногих мальчишек топают по пыли — мировую войну отменять пошли!

Миновали мы парк, постоялый двор и там, где дорога делает крутой поворот, свернули в кукурузу…

— Здесь будем его караулить, — решил Коста. — Место подходящее. И до самой Софии всё кругом видно, и автомобиль тут ход замедляет…

Гошо проглотил полузасохшую слюну и, еле ворочая языком, спросил:

— А… бомбы?.. Бомбы где?

— Тут они! — ухмыльнулся Коста. — Сейчас получите!

Достал наш главарь ножик и вонзил его снизу в толстый кукурузный стебель. Потом схватил початок и с силой дёрнул его. Тот оторвался вместе с комком земли у корня.

— Вот вам первая бомба! — показал Коста початок. — Смотрите, как кидать.

Он размахнулся длинной своей ручищей, «бомба» взлетела и шлёпнулась на шоссе.

— Видали?

Мы хлопали глазами, огорчённые и разочарованные.

— Это… это и есть твои бомбы?

— Они самые.

— Ну-у!.. Кукурузные початки!.. А мы-то думали…

— Очень важно, что вы думали! — насупился Коста. — Важно, что царь подумает! Он же не разберёт сразу, чем в него кидают. Шофёр испугается, выскочит из автомобиля и побежит. Тогда мы останемся с царём с глазу на глаз и скажем, чтоб он отменил войну.

Да, вот какое создалось положение: мы и жалели, что не придётся бросать настоящие бомбы, и рады были — всё-таки кукурузные початки, не так страшно…

— Начинай! — скомандовал Коста. — Режьте и ломайте бомбы. У каждого должно быть не меньше чем по четыре штуки.

Достали мы свои острые ножики и принялись выбирать самые крупные и самые крепкие стебли. А скоро перед каждым из нас громоздилась куча «бомб», которой хватило бы на атаку целого взвода.

Не хватало только царя.

Солнце поднялось высоко над нашими головами. Подошло и миновало время обеда, а никаких автомобилей нет и нет. Не только царского, но и вообще никаких. Ведь в те времена в Софии и всего-то еле-еле нашлось бы с десяток моторных колымаг…

Мы все проголодались. Но кто решится первым сознаться, что он голоден? Что за важность — какой-то там голод, если мы хотим спасти от страданий и смерти своих отцов и братьев!..

Но вот наконец-то показался проклятый коричневый автомобиль. Наверняка он шёл со скоростью не больше сорока километров в час, но нам тогда казалось, что он летит быстрее индейской стрелы.

Хоть и был Коста нашим вожаком, побледнел он так же, как мы все. И горло у него тоже перехватило, но всё-таки он сумел отдать последний приказ:

— Берите бомбы!.. Не трусить!.. Слушать… мою… команду…

Открытый царский автомобиль приближался к повороту и совсем замедлил ход.

— Вот он!.. Вот царь!.. — крикнуло сразу несколько голосов.

На заднем сиденье действительно покачивался Фердинанд, точно такой, как на портретах: с длинным носом и белой бородкой.

Коста вылетел на шоссе и, расставив ноги, бесстрашно преградил путь машине.

— Стой! Стой! Остановись!.. — заорал он, размахивая зажатыми в правой и левой руке «бомбами».

Мы видели, как царь вытаращил глаза, точно сова в полдень. Бородка его затряслась. Вот он поднял руки и отчаянно завопил:

— Покушение!.. Покушение!..

Но опытный шофёр дал газ: машина резко рванулась вперёд, да так внезапно, что Коста еле успел отскочить от её колёс.

— Кидайте, кидайте! — заорал он и метнул «бомбы».

Но мы и без его напоминаний начали отчаянную бомбардировку…

Увы!

Из всех бомб только три попали в автомобиль. Одна вдребезги разлетелась на подножке, другая — на железном капоте мотора, третья — должно быть, та, которую бросил Коста, — угодила в стекло впереди шофёра и с треском высадила его.

Царь, наверно, скорчился на полу между сиденьями — ни фуражки, ни носа его видно не было. А сам автомобиль исчез с быстротой молнии.

Надо было спасаться и нам: пройдёт немного времени и вся местность будет оцеплена полицейскими и солдатами. Мы пересекли шоссе и помчались неубранным кукурузным полем к кварталу Подуяне. Только через два или три часа вернулись мы в город, но уже со стороны вокзала…

Да, так и не удалось нам заставить Фердинанда отменить мобилизацию: наши отцы и братья ушли на фронт. Война тянулась долгие годы, и многие из нас стали сиротами. Но, когда оставшиеся в живых солдаты поняли, зачем их посылают умирать на чужой земле, они вышли из окопов и с винтовками в руках отправились в Софию требовать у ненавистного царя ответа.