Галина Ширяева - Человек Иван Чижиков, или Повесть о девочке из легенды

— Ешь. А я за Сашкой схожу. Я ее притащу. А она папу притащит. Он на работе, но она его притащит. Раз отец твой тут вместе с ним воевал, он всех на ноги поднимет. Все узнает. Уж ты не беспокойся!

— Как тебя зовут? — спросила Дина.

— Маринка! — уже из сеней звонко ответила девчонка.

Она ушла, и в доме сразу стало тихо. Только тикал будильник на столе в кухне. В окно был виден кусок палисадника.

В палисаднике у ограды — высокие кусты с розовыми, похожими на шиповник цветами. За палисадником — деревенская улица, та самая, по которой Дина и Маринка подошли к дому. Внезапно за окном, в палисаднике, раздался отчаянный вопль. Дина вздрогнула от неожиданности, вскочила и, чуть не опрокинув по дороге табуретку, ринулась к двери кому-то на помощь.

По палисаднику, отчаянно хромая и не переставая ни на секунду вопить, металась Маринка. А за ней бегала девчонка лет тринадцати с пушистыми растрепанными косами. В руке она держала ремень — толстый, с пряжкой — и изо всех сил хлестала им Маринку, если та не успевала увернуться.

Дина негодующе вскрикнула и бросилась наперерез девчонке.

Та остановилась.

— Ты кто? — спросила она, гневно приподняв брови, и стала накручивать на руку ремень.

У нее были красивые большие глаза под темными бровями, плотные тонкие губы и высокий выпуклый лоб, туго обтянутый смуглой кожей.

— Я ее к нам в гости привела! — захныкала за Дининой спиной Маринка. — У нее отец в отряде воевал! А ты дерешься!

— Да? — недоверчиво спросила девчонка и оглядела Дину с ног до головы, продолжая накручивать ремень на руку. — И как же звали твоего отца?

— Чижиков, — сухо ответила ей Дина, — его зовут Иван Чижиков.

— Чижиков? — переспросила девчонка. — Чижиков? Не было такого в отряде.

— Был!.. — крикнула Дина и шагнула к девчонке.

Та изумленно взмахнула ресницами, но не отступила.

— Был! — снова крикнула Дина.

— Не было, — упрямо повторила девчонка и снова не отступила.

— Много ты знаешь!

— Много.

— Тебя никто не спрашивает! Поняла? Тебя это не касается! Тебя ничего не касается! — выкрикнула Дина.

— Ладно, — сказала девчонка враждебно.

Она накрутила ремень до самой пряжки на руку, повернулась, чуть не хлестнув Дину по лицу концами растрепанных кос, и направилась к калитке.

— За папкой пошла, — шепотом сказала Маринка. — Он занят, он на работе, но она его приведет. Уж она такая.

— За что она тебя так? — все еще негодуя, спросила Дина.

Маринка потрогала больную ногу за колено и вздохнула:

— Сашка меня только за дело лупит.

Они вернулись в дом. В кухне на столе отчаянно заливался, трещал будильник.

— Ну хватит, хватит! — махнула на него рукой Маринка.

И когда будильник умолк, выдохся, она подошла и снова завела бой до отказа.

— Зачем?

— Чтоб напоминал.

— О чем?

— Ну вообще, чтобы напоминал. Ну, я пойду.

— Куда?

— А Сашку искать.

— Как же я тут опять одна?

— Ну и что? — пожала плечами Маринка и ушла.

Дина села в комнате на диван.

В доме было тихо. Только по-прежнему громко тикал будильник на столе в кухне.

«И-и-и!» — запела вдруг за окном какая-то птица. Может, соловей?

Где-то на окраине села пыхтел трактор, потом под самыми окнами заскрипели колеса телеги.

И Дина вдруг затосковала. Не по дому, не по матери, не по Андрею. Затосковала она вдруг по ненавистной Брыковке, где нет настоящего леса и никогда не поют почему-то соловьи. Только квакают грязно-зеленые лягушки, выпрыгивая на берег из маленького пруда-болотца, что за огородами. Дина бегала к нему по узкой тропинке, меж зарослей жгучей крапивы и высокой густой полыни, поджимая пальцы на босых ногах, чтобы не обжечь их о горячую землю. Там не было леса, была лишь маленькая роща, где из-под прошлогодних листьев высовывались большие зеленые ладони ландышей. Они уже успевали отцвести к приезду Дины.

«И-и-и!» — не унималась за окном птица.

И трактор не унимался. И телега почему-то все скрипела и скрипела, словно никак не могла сдвинуться с места.

Дина встала и подошла к окну.

Высоко на ветке дерева сидел скворец и, широко раскрыв клюв, издавал звуки, похожие на скрип, совсем как плохо смазанное колесо.

— Эх, ты! — отругала его Дина. — Спел бы лучше что-нибудь.

«И-и-и!» — спел скворец, посмотрел на Дину и вдруг совсем по-кошачьи мяукнул.

Дина рассмеялась, и на душе у нее снова стало спокойно. Она отошла от окна, села на диван, даже покачалась немного на тугих диванных пружинах. Сейчас придет Маринкин отец и расскажет ей про Ивана Чижикова. А потом придется ехать в Брыковку! Никуда от этой Брыковки не денешься!