Оскар Хавкин - Всегда вместе

— Как хорошо в нашей школе! — воскликнула Зоя, схватила Линду и завертела ее по залу.

Митю Владимирского ребята взяли в кольцо.

— Ты, как забудешь правило, — учил Митю Антон, — вспомни, где его зубрил: у Иван-Талого, или в Урюме, или на рыбной ловле? Оно сразу и вспомнится.

— Митя, — шутил Трофим, — ты, главное, местоимения не путай: меньше употребляй «я», чаще говори «мы».

— Это он уже знает! — заметил Малыш. — Крепко выучил.

— Что же учителя не идут! — беспокоилась Поля. — Пора уже начинать…

В зал влетел запыхавшийся Сережа Бурдинский.

— Ребята! Ребята! — закричал он еще у двери.

Все обернулись.

— Кузьму Савельевича задавило…

Митя Владимирский был мгновенно забыт, да и он сразу забыл, что через несколько минут ему предстоит испытание по литературе. Сережа торопливо рассказывал:

— Привезли ночью… без памяти… весь в крови. Папа сделал операцию… до сих пор домой не приходил.

У Зои дрогнули губы; она ушла в глубь зала, села за пианино, взяла несколько нот и вдруг легла всей грудью на клавиши, закрыв лицо руками.

— Айда, ребята, в больницу! — вскричал Борис и метнулся к лестнице.

За ним — Кеша, Захар, Трофим.

— Куда вы? — преградил ребятам дорогу Хромов; лицо у него было утомленное, глаза чуть запали. — Куда вы? Не надо. Я вам все расскажу… Я только оттуда… Ребята, Кузьме Савельевичу очень плохо, очень…

Быстро, отвечая на приветствия ребят, прошел Платон Сергеевич; за ним, со старой папкой в руках, — Геннадий Васильевич и, наконец, как всегда внешне спокойная, — Варвара Ивановна.

— Вы все хотите присутствовать? — спросила она ребят своим ясным, с медным звоном голосом. — Ну что же, я не возражаю…

Учителя прошли в класс. Ребята толпились у двери, ожидая приглашения.

— Входите! — сказала Варвара Ивановна.

Ребята сразу присмирели, входили, точно боясь наступить на что-нибудь бьющееся или звенящее.

Стол у классной доски был накрыт красной скатертью. На председательском месте сидел Платон Сергеевич, оправа от него — Геннадий Васильевич, слева — Варвара Ивановна. А учитель географии примостился на табурете у открытого окна и смотрел в сторону Заречья, где среди темной зелени играли желтые краски осени.

— Прежде чем отвечать по билету, — оказал Кухтенков, глядя на ребят, — Дмитрий Владимирский должен написать сочинение… Какова тема сочинения, Варвара Ивановна?

— «Чему меня научил геологический поход», — ответила ровным голосом учительница литературы. — Владимирский, подойди. Вот тебе лист бумаги. Постарайся не делать ошибок. Сочинение носит зачетный характер.

— Ребята, если будете шуметь, — строго сказал Платон Сергеевич, — придется вас попросить из класса. В чем дело? Что случилось?

Тиня Ойкин, закончив топотом переговоры с Кешей и Зоей, поднял руку:

— Позвольте, Платон Сергеевич, нам всем написать об этом. Это же наша общая тема!

— Пишите! — ответил директор. — Вы не возражаете? — спросил он учителей. — Дается два часа.

— Хорошее дело! — сказал учитель математики, прислонил указательный палец к уголку левого глаза и со вниманием разглядывал ребят.

Хромов уже знал манеру каждого выполнять классную работу. Захар на отдельном листочке пишет план, долго думает, потом пишет безотрывно, не подымая глаз от бумаги. Кеша порою откинется на спинку скамьи, скрестит руки на груди и смотрит в одну точку. У Трофима скучающий вид, он смотрит то на учителей, то на товарищей, то в окно, а листок его между тем густо заполняется строчками. Зоя, написав несколько слов, старательно прикладывает к бумаге промокашку. Антон закрыл свой труд грудью и все оглядывается, словно боится, что кто-нибудь подсмотрит. А Борис пишет, чуть не положив голову на парту, и почти вслух восхищается тем, как у него получается: «Вот это да!», «Ну и ну!», «Эх, и ловко же!»

Первым подал листки, исписанные крупным круглым почерком, Малыш, потом Захар, нанизавший свои строки, как бисер, на тетрадные линейки. За ними — Трофим, Кеша, Сеня. Наконец и Митя неохотно понес к столику свой листок. Он подал его Варваре Ивановне и все никак не мог отойти от столика.

— Садись. Сейчас проверю, — сказала Варвара Ивановна и взяла в руки красный карандаш.

Ни разу не сменив выражения бесстрастного внимания, она иногда метала красным карандашом в тексте, потом дала читать директору, Хромову, Геннадию Васильевичу.

— Прочтите, Варвара Ивановна, вслух, — сказал Платон Сергеевич.

Варвара Ивановна читала медленно, тщательно выделяя периоды, но нигде не повышая и не понижая голоса: