Оскар Хавкин - Всегда вместе

Много споров было насчет состава двух групп, которые пойдут от Урюма к Иенде. Наконец решили, что в одну группу, которую поведет Кузьма Савельевич, войдут Борис Зырянов, Антон Трещенко, Сеня Мишарин, Поля Бирюлина, Тиня Ойкин, Сережа Бурдинский. С другой партией, во главе с Андреем Аркадьевичем и Александрой Григорьевной Овечкиной, пойдут Трофим Зубарев, Толя Чернобородов, Линда Терновая, Зоя Вихрева, Кеша Евсюков и Захар Астафьев.

— Неровно получается: в одной группе семь, а в другой восемь, — заметил Борис.

— Ошибаетесь, гражданин Зырянов, — сказал Трофим: — ровно по восемь.

— Ты что! — изумился Борис. — Давай посчитаем.

— И считать нечего, — невозмутимо ответил Трофим. — С вами ведь пойдет Сервис.

Все рассмеялись, а Сервис лежал у ног геолога под столом, спасаясь от жары, и, казалось, подмигивал рыжей подпалиной у левого глаза.

Затем Андрей Аркадьевич объявил:

— Начальник экспедиции — Кузьма Савельич. Я его заместитель. Теперь изберем Совет геологического похода.

В Совет выбрали Кешу, Трофима, Малыша, Полю и Бориса. Секретарем похода избрали Захара Астафьева, завхозом — самого бережливого и «прижимистого», Антона Трещенко. В каждой группе — свои ответственные за продовольствие, гербарии, коллекции минералов. Дневник наблюдений ведут все. Самые интересные записи из личных дневников будут затем перенесены в общий дневник похода.

Поручили каждому отдельные «подготовительные операции».

— Туеса и лукошки имеются у Захара! Хоть с полсотни!

— Аптечку достанет Кеша: он с Семеном Степановичем в шахматы играет.

— Лепешки напечет Зоя.

Андрей Аркадьевич держал в руках толстую общую тетрадь:

— Это общий дневник геологического похода. Сюда будут внесены наиболее интересные записи каждого из вас. За порядок в дневнике отвечает Захар Астафьев.

Наконец наступило первое июля — день «старта».

Провожали ребят чуть ли не всем поселком. Школьники начали собираться с шести утра, хотя выход был назначен на семь.

Но раньше всех пришел Назар Ильич с сыном. Он привел двух вьючных лошадей, выделенных прииском, и вместе с Кешей тщательно нагружал на смирных животных тяжелую поклажу.

Утро было холодноватое, ясное. Сопки точно в золоте искупались, а небо ушло высоко-высоко в утреннюю синь. За полчаса до «старта» пришел Ванюша Гладких и стал проситься в поход. Почему-то он решил, что Трофим Зубарев — председатель СГП (Совет геологического похода), и ходил за ним по пятам, почти всерьез называя Трофимом Ивановичем.

Зубарев долго уверял Ванюшу, что от его огненной гривы все минералы в страхе попрячутся, зароются в глубины и экспедиция будет сорвана. Тогда Ванюша собрался было вздуть Зубарева, но пришел Андрей Аркадьевич, и бедняга кинулся к нему. «А что будет с алгеброй?» спросил его учитель. Ванюша стал с жаром доказывать, что только занятия на свежем воздухе принесут ему пользу, что с самого детства он мечтал именно о таких благоприятных условиях работы и что он готов решить все задачи на два года вперед. Созвали тут же на школьном крыльце Совет.

— Пусть идет, — сказала Поля. — Возьмем с него слово, что будет заниматься.

Она с сочувствием взглянула на Ваню.

— Да я… — захлебнулся тот, — честное слово…

— А в самом деле? — колебался Зырянов. — Нельзя ведь так уж сурово! Эх, Ваня, Ваня, как же это ты с алгеброй!..

Гладких с надеждой переводил взгляд с одного на другого.

Трофим и Малыш были против. Слово оставалось за Кешей. Он не сразу решился, но, решившись, сказал твердо и жестко:

— Если мы это сделаем, то на будущий год в поход пойдут одни лодыри… Жалко тебя, Ваня, — сказал он более мягко, — но нельзя.

Ванюша постоял с минуту, ероша свои пышные волосы. Молча повернулся и побрел к интернату.

— Да, — многозначительно сказал геолог Хромову, — строгие у нас порядки. Но иначе нельзя.

Ребята были экипированы хорошо: вооружены заостренными, на длинных рукоятках, геологическими молотками для отбивания образцов, небольшими железными лопатами для исследования мягких пород; у Бориса — зубила для выбивания из твердых пород окаменелостей и минералов; у Кеши и Сени — две рулетки для измерения толщины слоев пород. Не забыли и сумки для укладки собранных образцов, оберточную бумагу и вату для их упаковки, этикетки из белой бумаги, чтобы писать точное местонахождение взятых образцов, тетради для записи наблюдений, папки для растений.

У Брынова и Хромова еще заранее были заготовлены две карты района Олекмы. Захватили три компаса. У Захара и Кузьмы Савельевича были фотоаппараты.