Анна Антонова - Бабочки зимнего утра

— Давай, — подтолкнула я Наташку.

— Почему я первая? — воспротивилась она.

— Забыла почему? — язвительно напомнила я, и она, вздохнув, решительно шагнула внутрь.

В зале было темно, словно в ночном клубе. Играла медленная мелодия, в которой я методом исключения опознала румбу — у этого танца самый сложный ритм, и новички, к которым я, собственно, и относилась, не сразу в него попадали. Мы скромно встали у стеночки и даже не успели оглянуться, как к нам практически одновременно подошли два парня: к Наташке длинный и тощий, как кишка, а ко мне, наоборот, невысокий и плотненький. Довольно переглянувшись — не обманули насчет партнеров! — мы отправились танцевать.

В принципе, простенькую вариацию румбы я знала неплохо, но сразу поняла, что одно дело — танцевать ее в родной студии, и совсем другое — в темноте чужого зала с незнакомым парнем. Я сбивалась, путала ноги и только к концу мелодии сумела более-менее подстроиться к партнеру. Он все это мужественно терпел и, когда танец кончился, галантно поклонился и отвел меня на прежнее место.

Мы с Наташкой обменялись многозначительными взглядами, но обсудить ничего не успели — к нам снова подошли, на этот раз другие парни. И уже до самого конца бала общались мы исключительно на расстоянии, случайно сталкиваясь в танце или украдкой переглядываясь из-за плеча партнера. Пока мужской вуз наши ожидания оправдывал!

Темнота стояла не всегда — свет по странной прихоти выключали только на латиноамериканских танцах. Ближе к концу мероприятия диджей и вовсе сбился с темы и поставил один за другим несколько смешных детских плясок: летку-енку, макарену, танец маленьких утят. Все смеялись, но активно принимали в них участие, и мы с Наташкой не отставали от остальных. Это оказалось так здорово — вспомнить себя совсем маленькой, классе эдак в третьем, и беззаботно попрыгать под веселенькую музыку…

А потом началось и вовсе безобразие: объявили загадочный танец под названием «Вереница». Заключался он в следующем: все ходили по кругу хороводом, взявшись за руки, а в середине оказывались несколько человек с платками, которые заранее раздал ведущий. Танцор с платком должен был выбрать себе из хоровода личность противоположного пола, вывести ее на середину и расстелить на полу платочек. После этого оба опускались на колени и троекратно расцеловывались в щеки. То есть это мне сначала показалось, что в щеки — на самом деле народ не смущался и активно целовался гораздо более откровенно.

Все это я наблюдала со стороны — сначала не рискнула участвовать в неизвестном аттракционе, а потом, разобравшись что к чему, похвалила себя за предусмотрительность. Ни с того ни с сего целоваться с незнакомыми парнями в мои планы не входило.

Длился замечательный танец так долго, что я успела заскучать — простенькая мелодия была закольцована много-много раз. Но минут через пятнадцать все желающие наконец перецеловались, и диджей врубил совсем уж неуставный медляк, не имеющий никакого отношения к бальным танцам.

Народ, разомкнувший хоровод и поднявшийся с коленок, активно складывался в пары. И только я, стоявшая в отдалении у зеркала, оказалась в стороне от всеобщего единения. Я оглянулась и заметила в непосредственной близости от себя паренька, одетого в белую рубашку и черные брюки. Его классически строгий облик разрушали только непослушные русые волосы, художественно собранные в хвост. Он тоже переминался с ноги на ногу в одиночестве, и у меня даже мелькнула крамольная мысль пригласить его самой — я заметила, что здесь это в порядке вещей без всякого объявления белых танцев — когда он наконец решился, подошел и предложил мне руку.

Вот сейчас я никакой неловкости не испытала: и танец был не бальный, и паренек на вид совсем простой.

— Привет! — немедленно завел он светскую беседу. — Тебя как зовут?

— Тая, — назвалась я и, наученная горьким опытом, собралась привычно уточнить, что я ни в коем случае не Таня, а полное имя у меня…

— Таисия, — опередил он. — Редкое имя. Очень красивое!

— Спасибо, — смутилась я. — А тебя как зовут?

— Артем, — церемонно представился он.

Впрочем, не Темой же ему себя называть перед незнакомыми девушками.

— А ты в МИФИ учишься? — задал следующий вопрос он.

— Нет, — усмехнулась я. — Еще в школе, в десятом классе. А ты?

— И я в десятом, — обрадовался он. — Правда, в физматклассе, так что, не исключено, потом буду поступать в МИФИ.